Однако полной безответственности супруг не допускал. По утрам обязательно вызовы просматривал, на письма отвечал, а однажды, то есть вчера, даже связался с Никетом.

Признаваться в том, что именно лежит в основе его настоятельной рекомендации вернуться во дворец, близнец не стал. Но мне показалось, что не сказал он этого потому, что рядом был кто-то, не желающий, чтобы мы раньше времени оказались в курсе.

Значит, ждет нас сюрприз. А вот приятный или нет, тот еще вопрос.

И с одной стороны, я бы с удовольствием нашла повод не ехать в замок, в очередной раз изменив маршрут. Но с другой, вечно скрываться не будешь. Да и не поворачивать же обратно, когда уже практически достигли места назначения.

Ликет направляет Цирга, и тот тут же пускается быстрой рысью, мощно вскидывая лапами песок и отбрасывая его в сторону. Драк бежит следом неторопливо, вальяжно, но с легкостью нагоняет своего более мелкого собрата – размер тут имеет принципиальное значение и он напрямую от возраста зависит. А Цирг ровесник своему наезднику – он, еще будучи в яйце, лежал в кроватке Ликета, а потом подрастал вместе с ним. Ясное дело, Драк в десять раз старше. И потому втрое крупнее.

По мере нашего приближения суета вокруг замка нарастает в геометрической прогрессии. У главного фасада нас ждет самый что ни на есть торжественный прием, в котором принимает участие не только выстроившийся по стойке смирно почетный полк гвардейцев, за спинами которых толпятся придворные, но и вышедшая на крыльцо королевская семья. В итоге нам приходится остановить ящеров у подъезда, а не заезжать в крагиум.

В ожидании, пока муж спрыгнет со спины Цирга и поможет спуститься, я разматываю защищающий голову и шею шарф. Заодно, стараясь делать это незаметно, рассматриваю новых родственников.

Отец Ликета, Неус Чьер цу’лЗар – пожилой, не слишком высокий, полноватый мужчина в строгом бежевом костюме и с тускло-песочными волосами, заплетенными в сложную, толстую и короткую косу. Он точно такой, каким я его представляла – видела портрет в галерее. Смотрит король на нас с теплотой в побледневших от возраста глазах, и его настрой мне очень импонирует.

Его жена, Креола Грес Давин – та самая, что в гневе выскочила из покоев сына, – сегодня сама приветливость. Сияющий взгляд, широкая счастливая улыбка, частое дыхание, вздымающее обтянутую корсетом грудь и выдающее восторженное нетерпение. О-о-о… Кажется, она радикально изменила свое отношение к желаниям и поступкам строптивого отпрыска.

Лишь на лице наследного принца, Никета Грес цу’лЗара, лежит тень беспокойства. Но это не зависть. И не опасение за свой статус. Скорее, тревога за любимого брата и серьезный настрой в готовности помочь.

– Любимая!

Слышу ласковый голос и не раздумывая соскальзываю в подхватившие меня сильные руки. Не удерживаюсь, прижимаюсь к мужу, поддержку которого мне хочется чувствовать постоянно. И он меня без слов понимает. Так и не выпустив из объятий, ведет к крыльцу.

– Мы рады вашему возвращению и ждали его, – едва оказываемся рядом, говорит король.

И мне остается непонятным – что именно он имел в виду? Мое появление как наследницы или наше с Ликетом как семейной пары? Впрочем, раз встреча официальная, а свидетелей более чем достаточно, двойственность фразы оправданна – каждый из присутствующих может воспринять ее так, как видит правильным со своей точки зрения. Это очень грамотный в политическом смысле прием, мне об этом наставница не раз говорила.

Поскольку ответных речей от нас не требуется, проходим сквозь широко распахнутые двери. Лестница, еще одна, анфилада, ведущая в парадную гостиную… Склоняющиеся в поклонах головы придворных, услужливые движения вышколенных служащих… Обстановка строгая, чинная, торжественная. Однако едва за нами закрываются двери и мы остаемся в тесном семейном кругу, все меняется.

Первой не выдерживает моя новоявленная свекровь. Всплеснув руками, принимаясь лепетать: «Ой, Ликет, Лина, как же я за вас рада!» – и бросается к нам с объятиями. Я прячусь в руках мужа, и поэтому большую долю материнской… гм… любви он берет на себя.

– Креола, пожалуйста, оставь сантименты, – морщится, но без раздражения говорит король. – На них еще будет время. Сейчас есть более важные вопросы.

– Может, скажете уже, что случилось? – интересуется Ликет, дождавшись, когда энтузиазм его матери сойдет на нет, и усаживает меня на диван.

– Случилось то, что вы, ферт Ликет Давин цу’лЗар, поступили бесчестно! Вы воспользовались моим доверием и наивностью Идилинны, чтобы получить то, на что не имели никакого права!

Злой, раздраженный голос раздается раньше, чем искусственная коричневая рука резким движением отдергивает занавес, отгораживающий небольшую нишу, и из нее выходит Эйрон.

Так вот кто стоял за спиной Никета и не дал брата предупредить! Наверняка хотел, чтобы его появление стало для нас неожиданным. Впрочем, то, что он предпочел официальным обвинениям вот такие, скажем, частные, это хороший знак. Значит, хоть и сердится, но шанс на примирение есть. И Ликет совершенно правильно пытается им воспользоваться.

– Я не обманывал вас, принц…

– Король, – перебивает его племянник.

– Прошу прощения, – спокойно исправляется муж, – король Эйрон Садиз ди’Дон. Возможно, вы измените свое видение ситуации, если узнаете, что я всем сердцем люблю Идилинну.

– И поэтому так спешили с танцем? – презрительно хмыкает его оппонент. – А свою невесту подтолкнули к Рестону, чтобы она его отвлекла, а он не мешал вашим планам?

– С танцем поспешила я, – подаю голос, решив, что услышала достаточно.

– Но зачем? – изумляется Эйр, быстро преодолевая разделяющее нас расстояние, и опускается на сиденье дивана. – Ведь у тебя должен был быть выбор. А ты не только себя его лишила, но и меня оставила в неведении! Хотя бы на мгновение представь, что я почувствовал, когда решил наведаться в старый замок и не нашел там тебя? Я же чуть с ума не сошел, когда до меня дошло, кого все это время считал простым вионцем, пусть и якобы дальним родственником!

Племянник ужасается моей безрассудности, я же, вместо того чтобы перейти на неофициальный стиль общения, держу дистанцию.

– Эйрон Садиз ди’Дон, неужели вы всерьез полагаете, что я действовала необдуманно? Да, правды я вам не открыла, но причина у меня была уважительная! Ведь вы заставили бы меня вернуться на Вион, а я…

Я беру за руку Ликета, оставшегося стоять рядом со мной. Его брат тоже стоит, опираясь бедром о спинку кресла, на которое уселась, расправив пышные юбки, Креола. А ее муж отошел к двери и, приоткрыв, с кем-то тихо разговаривает. И потому, оценив диспозицию, понимаю – шоковая терапия будет самой действенной.

– Вы не подумали, что я могу по-настоящему полюбить, а не потерять голову от влечения? Желать простого семейного счастья с тем, кто мне на самом деле очень дорог? С тем, кто меня дважды спас. И, кстати, не только меня, но и вас. Или вы забыли, что называли его другом?