того, захват архивов помог раскрыть несколько агентурных сетей на территории рейха и сразу же поднял престиж абвера в глазах руководства.

Многочисленными были во Франции и органы РСХА, со временем разместившиеся в Париже, Бордо, Айоне, Марселе, Тулузе, Дижоне, Виши, Ренне, Анжере, Нанси, Руане и Монпелье. Парижское отделение СД выбрало для размещения здание на авеню Фош, гестапо — на улице Соссэ. Первоначально РСХА не имело полномочий на осуществление во Франции контрразведывательных операций, но к 1942 году постепенно смогло начать дублирование действий абвера и впоследствии вытеснило его с завоеванных позиций. Все службы гестапо и СД во Франции подчинялись центральному управлению в Париже, за исключением подразделений Службы безопасности и политической полиции в департаментах Нор, Па-де-Кале, Мозель и Верхний и Нижний Рейн. В остальных регионах парижское управление по состоянию на 1943 год располагало 17 периферийными органами, у которых, в свою очередь, имелись 45 внешних секций, 18 внешних постов, 3 специальных фронтовых комиссариата и 18 пограничных постов, а также региональные службы в Лилле, Меце и Страсбурге. Вся эта система покрывала страну разветвленной сетью довольно эффективно действовавших органов разведки и контрразведки.

Кроме того, резидентуру в бывшей столице Франции разместила также и итальянская ОВРА.

В первый период деятельности немцы могли брать неопытных подпольщиков и разведчиков, что называется, голыми руками. Уровень их профессионализма в тайных операциях иллюстрирует происшествие с будущим руководителем послевоенной французской секретной службы СДЕСЕ Александром де Мареншем, к сожалению, не единичное. С трудом ускользнув через испанскую границу, в вагоне поезда он разговорился с приятным на вид джентльменом, которому сообщил, что бежал от немцев и по фиктивным документам направляется в Лондон, чтобы там присоединиться к комитету “Свободная Франция” и бороться против оккупантов. Собеседник лаконично отозвался: “Правда? Как интересно!”[119]. После прибытия поезда в испанскую столицу де Маренш обнаружил, что его незнакомого попутчика встречают с почетным караулом, поскольку им являлся посол Германии в Мадриде. Беглецу повезло — дипломат счел ниже своего достоинства сдавать несчастного француза местной полиции. Напуганный собственной болтливостью беженец поселился в первом попавшемся отеле “Флорида”, а наутро выяснилось, что он заполнен немецкими офицерами в штатском, поскольку был основным местом проживания персонала мадридской резидентуры абвера.

По мере роста количества французской и британской агентуры в стране германская контрразведка наращивала свои усилия. Одной из операций стала “акция Донар”, совместно начатая абвером, гестапо и СД 28 (по другим источникам — 21) сентября 1942 года. Ее первый этап заключался в точном установлении координат действующих на юге страны агентурных передатчиков, предварительно запеленгованных из оккупированной зоны. Для выполнения этой задачи в Лион, Марсель и Монпелье были негласно направлены 280 оперативных и технических сотрудников с пеленгаторными установками из состава объединенной группы радиоконтрразведки под общим командованием офицера абвера Фридриха Дернбаха. Почти сразу же они выявили около 20 подпольных станций в районе второго по величине города Франции Лиона, а также отдельные передатчики в Марселе, Тулузе и окрестностях По. В числе запеленгованных была рация СР ВВС, которую полковник Ронен, несмотря на строжайшие предупреждения, продолжал использовать. После этого в дело вступили руководитель группы “Донар” Бемельбург и специалист гестапо по радиоиграм Кифер (не путать с начальником отделения СД в Париже штурмбанфюрером СС Иозефом Киффером). Немцы появились в “свободной зоне” с паспортами, оформленными на негласно выданных им бланках, и при участии властей реквизировали пять замков. В результате операции в течение трех месяцев совместно с полицейскими службами Виши были арестованы и частично перевербованы 12 агентов-радистов СОЕ и Сопротивления. Ронен и его офицеры смогли избежать ареста буквально чудом.

С целью маскировки в эфире под официальные станции марионеточного правительства агентурные передатчики часто использовали частоты в их диапазоне, но не смогли ввести этим в заблуждение германскую радиоконтрразведку. Немцы располагали довольно совершенными пеленгаторами, к 1944 году позволявшими устанавливать место расположения передатчика с точностью до километра. Оборудованные ими передвижные фургоны двигались по сторонам постепенно сжимавшегося треугольника и в итоге находили искомый объект. К 1943 году радиоконтрразведка находилась в Париже на столь высоком уровне, что от момента обнаружения передатчика на панорамном пеленгаторе до блокирования дома, в котором он находился, проходило не более 14 минут. В июне абвер и СД захватили 11 передатчиков и 49 расписаний связи, несмотря на использование их противниками изощренной системы передачи сообщений по фрагментам с разных станций, часть из которых перемещалась во время сеанса. Кроме того, немцы с легкостью взламывали несовершенные французские коды и шифры, что послужило для начальника разведки де Голля полковника Пасси поводом для обвинения англичан в их компрометации. Тогда руководитель агентурных шифров секции криптографии СОЕ Лео Маркс пригласил к себе группу французских разведчиков и за короткое время вскрыл шифр прямо в их присутствии, сняв тем самым немало острых вопросов. Впоследствии немцы утверждали, что задействовали в радиоиграх с противником не менее трети заброшенных во Францию агентов противника, что с учетом Часть 2. Оккупированная. Европа. Франция уровня профессионализма персонала германской контрразведки в Париже являлось вполне вероятным.

Схватка союзнических и немецких спецслужб на территории Франции началась с дела “Интераллье”, относящегося к первому периоду германской оккупации, когда британская СИС столкнулась с прискорбным фактом полного отсутствия разведывательных позиций на стремительно утраченной территории Франции. Практически единственным ее источником информации была сеть польской разведки, в январе 1941 года получившая название “Интераллье”. Ее организовал обосновавшийся в Тулузе после заключения перемирия резидент II отдела польского главного штаба полковник В. Зарембский (“Тюдор”). Основной задачей резидента, двух его помощников и радиста первоначально являлось обеспечение транзита в Великобританию через Испанию поляков, оказавшихся во Франции, Бельгии и Голландии. С помощью самодельного передатчика летом 1940 года разведчики установили связь со своим посольством в Мадриде, а несколько позднее смогли поддерживать радиообмен и с центром польской разведки в Лондоне. С этого момента ее начальник полковник Гано получил важное преимущество перед британцами, не располагавшими агентурным аппаратом на территории Франции и попавшими из-за этого в серьезную зависимость от поляков. Вообще же II (позднее VI) отдел следовал указаниям своего эмигрантского правительства, поставившего перед ним задачу вести во Франции оперативную работу в интересах Великобритании по следующим направлениям:

— установление концентрации германских сухопутных, морских и воздушных сил;

— наблюдение за наземными и морскими перевозками и передвижением боевых кораблей;

— вскрытие местонахождения складов боеприпасов и береговых укреплений;

— выбор целей для бомбардировок;

— отслеживание и сообщение об иных событиях, требующих немедленных действий военного командования;

— изучение обстановки во французской промышленности, ее вкладе в германскую экономику, в особенности о производстве и разработке новых образцов вооружения.

Группа “Интераллье” была не единственной,