— Мы победили! — хохочет дочура.

— Ну безусловно! — я для пущей искренности даже округляю глаза.

Некоторое время мы лежим обсыхая. Аккуратное, как чайное блюдце, озерко дышит покоем. Кроме нас тут лишь какая-то супружеская чета, да на противоположном берегу группа подростков кувыркается на песке.

— Ну что, поедим на месте или домой, потерпим до ужина? — спрашивает жена. Я вздыхаю.

— Домой. Мне нужно работать…

Я чувствую непритворное огорчение дочери.

— Ну, вы-то можете ещё полетать, — успокаиваю я дочь. С тех пор, как она взлетела в Первом полёте, воздушные прогулки стали для Мауны самым любимым развлечением. Она готова буквально с утра до ночи резвиться в восходящих потоках…

— Не, папа, это уже не так интересно, когда без тебя, — совсем по-взрослому вздыхает дочура. — Полетели домой, правда.

Я давно привык к чуткой ночной тишине, нарушаемой лишь шорохом ветра, гуляющего во входном проёме, да неясным слитным шумом, доносящимся из крон деревьев — ночными звуками леса. И ещё лёгкое дыхание моей жены, прильнувшей к плечу.

Всё-таки интересная у меня работа — самое важное я вижу во сне. Такая вот крылатая баба Ванга мужеска пола, ага. Вот и сегодня мне надо бы увидеть нечто важное. Это настоятельная просьба Аоры. Орбитальные боевые станции Оплота не чета каким-нибудь зенитным ракетным комплексам аборигенов моей прародины. И Звёздный флот «зелёных» действительно не игрушки.

Цветные пятна переливаются, кружатся, танцуют свой таинственный танец. Они уже здорово привыкли ко мне, эти пятна, как и я к ним. Во всяком случае, они всё чаще снисходят к моим просьбам и показывают то, что нужно… Вот интересно, бывают ли случаи, когда Спящий становится Грезящим?

Взрыв в голове! Круглится подо мной бок планеты…

Взрыв!..

— На месте!

Я останавливаюсь, расставив ноги. Эти охранные автоматы ужасно неповоротливы. Мало сканирования вшитого датчика-микрочипа, так ещё и сетчатку глаза им подавай…

Стальная плита выхода отходит вбок, открывая взору обширное пустое пространство, над которым чуть дрожит знойное марево.

— Проходи, господин! — металлический голос автомата безлик, но мне чудится в нём некое уважение. Да, именно уважение, которое порой не гнушаются выражать по отношению ко мне даже Бессмертные. Поскольку я капитан Звёздного флота, и даже не просто капитан — я капитан «Бездны».

Я шагаю по лётному полю, оставляя позади город, ступенчато громоздящий свои небоскрёбы за моей спиной. Сияет ярко-синий комбинезон с зеленоватым отливом, сверкают знаки различия. Лаково отсвечивают новенькие щегольские башмаки. Стеклянисто поблескивают гранитные плиты покрытия посадочной площадки, нарезанные плазменным резаком. Говорят, когда-то наши Звёздные корабли стояли на таких вот площадках открыто… Ерунда это всё, вероятно. С самого начала корабли были приспособлены для базирования под водой. Ибо что может защищать надёжнее океанской толщи? Даже если знать точные координаты, на дне океана не достанет никакая мезонная пушка, и ужасный аннигилятор пернатых бессилен перед такой массой воды…

И прибывают на борт кораблей обычно на спецаппаратах, поскольку обычные «летающие тарелки» не приспособлены для морских глубин. Только десантные, предназначенные для работы в условиях чужих планет, и ещё аппараты Службы безопасности.

Волна неприятного зуда прошла по телу, но я продолжаю упорно идти вперёд. Не одобряю пижонов, всегда подлетающих к пандусу на «тарелках», тем более влетающих в эллинг, даже не удосужившись взглянуть на корабль. Впрочем, так поступает большое начальство. Среди капитанов, насколько помнится, таких нет. На этом свете мало что достойно пристального взгляда, но Звёздный корабль — безусловно.

И, словно в ответ на мои мысли, неприятный зуд от действия маскирующего поля исчезает, а прямо передо мной возникает «Бездна». Я даже останавливаюсь. Всегда я останавливаюсь после прохождения через маскирующее поле, чтобы поглядеть на свой корабль.

Циклопический диск, испещрённый различными деталями, висит в воздухе, закрывая солнце. Вот оно, подлинно наивысшее воплощение Истинного Разума. И решающий аргумент в разговоре с теми, кто к голосу Истинного Разума глух.

Пандус десантного эллинга опускается мягко и бесшумно. Подъёмник берёт меня бережно, плавно возносит вверх. О-оп! И я уже во чреве корабля. Вообще-то можно использовать для посадки и малый люк, но для капитана всегда опускают главный пандус. Так положено.

— Слава нашему господину! — хором выкрикивает команда, обслуживающая эллинг. Их тут немного, восемь голов. Весь остальной экипаж уже на местах, очевидно.

— Всем занять места согласно штатному расписанию! — командую я. Команда эллинга рассыпается, исчезает среди техники. Я обвожу взглядом ряды десантных «тарелок», перевёрнутые конусы боевых роботов, плотно упакованные в транспортные ячейки. Не всякий Звёздный корабль может похвастать полным комплектом на борту. Но только не «Бездна». После гибели «Внезапного удара» «Бездна», пожалуй, самый мощный корабль всего Звёздного флота. Нам всё самое лучшее.

Да, сегодня мы совершим плановые учения. Выход на орбиту, маневры вблизи планеты и в открытом пространстве, взаимодействие с другими кораблями и орбитальными боевыми станциями… Наш Адмирал проснулся наконец. Всё верно — чтобы иметь боеспособный Звёздный флот, нужно постоянно проводить учения. Иначе это будет просто набор мишеней, начинённых олухами, тупо пялящимися на экраны и пульты.

Вольфрамовый люк бесшумно уходит в сторону, и я вступаю в святая святых корабля — ходовую рубку.

— Слава нашему господину!

— Занять места! Доложить готовность!

— …Мы сами всё принесём, не беспокойся. Правда, Мауна?

— Да, мама! Работай, папа, а мы всё-всё принесём! И древесную дыню не забудем!

Жена и дочура разом выпархивают наружу, я провожаю их тоскливым взглядом. Вот ерунда какая получается… Папа безработный, и времени нет на ежевечернюю прогулку. Ох, как бы я сейчас порезвился в восходящих потоках, вместо диаграмм и мировых линий на экране компа! Однако работу надо сделать…

Я разворачиваю экран, открываю свою особую папку, и передо мной возникают объёмные портреты. Это только на неискушённый взгляд «зелёные» выглядят одинаковыми, словно пластмассовые солдатики, вышедшие из-под одного штампа. Сейчас я уже отчётливо различаю их.

Да, наша «Красная капелла» определённо может гордиться. За столь небольшое время на Оплоте Истинного Разума, казавшемся прежде монолитным, как захоронение в Кремлёвской стене, создана подпольная ячейка. Ячейка будущего общества.

Я выдвигаю в центр и увеличиваю портрет. Бывший главный инженер проекта, Пятьсот двадцать пятый, а ныне Изгой. Духовный лидер крохотной общины. Разумеется, должность главного инженера сама по себе подразумевает наличие организаторских способностей, но кто мог знать, что в нём кроется ещё и прирождённый воспитатель и учитель? Талантливые ребятишки, вырванные из «воспиталищ», ему в рот смотрят…