Глава XIII

Заведение, в которое спустя несколько часов отправились подруги, представляло собой небольшой, но довольно популярный ночной клуб, и к моменту их приезда внутри уже царили сутолока, веселый гул и оживление, создаваемые пестрой гурьбой посетителей, в большом количестве присутствовавших здесь. Встретившись с Викой, девушки устроились за предварительно забронированным ими столиком, оказавшимся в очень удобном месте, в стороне на небольшом возвышении, где их общению не могли помешать ни движения толпы, ни звуки музыки, и в то же время имелась прекрасная возможность обозревать бóльшую часть клуба.

Заказав напитки и закуски, подруги принялись слушать рассказы Ольги о своей поездке в Санкт-Петербург (во время которой она вместе с приятельницей успела на пароме посетить также Финляндию и Швецию), постепенно перейдя к обсуждению событий и переживаний, случившихся за последнее время в жизни друг друга.

— Я тут Гатауллина на днях подловила, — сказала Вика, частенько называвшая мужа по фамилии в несознательном стремлении обособиться от его семьи, подчеркнуть изначально разное происхождение с супругом, несмотря на то, а возможно, именно потому, что, выйдя замуж, тоже стала Гатауллиной. — Пошла в магазин и только в подъезде сообразила, что деньги дома оставила. Вернулась и думаю — не буду звонить, а открою-ка лучше дверь ключом. Захожу тихонько: он, голубчик, сидит на диване, по телефону разговаривает. Расплылся в улыбке, щебечет; а как меня увидел — тут же вскочил, по комнате заметался, бедненький, сразу серьезный стал, давай делать вид, что по работе общается. Минуту поговорил и трубку положил. Я погоняла его, конечно, вопросами — да и так все видно было. Кобель — одно слово. Постоянно приходится караулить. Чуть только отпустишь поводок — язык на плечо и побежа-ал!

— Все они такие, — согласилась Кристина.

— Терпишь, терпишь про себя. Иногда мочи нет, как обидно.

— Тоже измени ему, — предложила Алена.

— Изменить?

— Да, конечно, нужно, Вика, — закивала головой Ольга. — У меня на работе знакомая первым делом так и поступила, когда мужа застукала. А иначе как с ним дальше жить?

Вика лишь тоскливо улыбнулась в ответ. Подруги не знали и малой толики того, что ей приходилось терпеть от мужа, и не представляли, что если бы она стала утолять обиду подобным образом, то ей пришлось бы делать это по нескольку раз в месяц.

— Обязательно нужно, — подхватила мысль сестры Алена. — По-другому невозможно. Обида сидит в тебе, гложет и изводит. Постоянно злишься, срываешься на все подряд. Измена очень помогает — сразу легче становится.

Сказав это, Алена перевела взгляд в сторону, туда, откуда уже несколько минут явственно ощущала обращенное на себя пристальное внимание. Чувства не подвели ее: в двух столиках напротив она встретилась глазами с симпатичным, уже взрослым, лет тридцати пяти, стройным и подтянутым мужчиной. В одно мгновение оценив воздыхателя, она едва заметно шевельнула уголками губ и тут же вновь повернулась к подругам.

Алена обладала очень эффектной, колоритной внешностью. Блондинка с длинными прямыми блестящими волосами, глубокими голубыми глазами и выразительными губами, она с ходу привлекала внимание противоположного пола. Ей было двадцать пять, и чувствовалось, что буквально год-два, и цветок начнет стремительно терять свою свежесть, но сейчас в полной мере сохранялась еще в ней живая сочная природная красота.

— Мой тут тоже недавно выдал, — обратилась она к подругам. — Я, говорит, сейчас дело налажу, куплю коттедж и все это — дом, машину, бизнес — оставлю тебе и детям, а сам уйду.

— Странный какой-то, — удивилась Ольга.

— Все тебе оставлю, — повторила Алена с улыбкой, явно забавляясь малопонятным заявлением супруга. — Глупость.

— Это плохо, — серьезно и веско заметила Кристина.

— Почему плохо?

— А что хорошего-то? Муж говорит, что когда заработает денег, то оставит тебе все, а сам уйдет. Похоже на то, что он уже не особенно хочет быть с тобой и грезит только возможностью расстаться.

— Да ну! — вдруг напряглась Алена. — Если бы он хотел уйти, то ушел бы сейчас. Зачем для этого ждать, пока раскрутится бизнес, пока появится коттедж?

— Как зачем? — сверкнув глазами, совершенно спокойно проговорила Кристина. — Чтобы откупиться. Уйти с чистой совестью. Я, мол, отдаю тебе и детям все, что вам нужно, все, что у меня есть, и теперь никто не может упрекнуть меня в моем решении оставить вас.

В выражении лица Кристины мелькнул еле заметный насмешливый оттенок: она радовалась про себя, как метко разгадала внутренний бессознательный мотив, заключавшийся в словах Алениного мужа; но еще более радовалась тому, в чем сама себе не готова была признаться, — она испытала сейчас настоящее удовольствие, раскрыв подруге потаенное желание супруга расстаться с ней.

Разговор быстро перешел на другую тему, но Алена еще некоторое время была полностью поглощена своими мыслями. Она не думала уже о словах Кристины (с ходу решив про себя, что это все не то, она тут же выкинула их из головы), но в душе у нее остался неприятный осадок. Что-то продолжало тревожить Алену, как вдруг одно сильное желание овладело ее сознанием. Она вспомнила про наблюдавшего за ней мужчину, и ей отчего-то очень захотелось очаровать, соблазнить его, вызвать на себя его внимание.

Вернувшись к разговору, Алена некоторое время увлеченно общалась с подругами, а когда беседа вылилась в очередную волну всеобщего смеха, как бы случайно вновь посмотрела на воздыхателя и, чуть распахнув глаза, на секунду задержала свой взгляд. Через минуту мужчина уже стоял у их столика, с расплывшейся на пол-лица улыбкой приглашая ее потанцевать. Не намеренная идти одна, Алена позвала с собой подруг. Ольга и Вика с удовольствием согласились; Полина же поспешила отказаться:

— Я сто лет в клубе не была. Посижу пока.

— И я тоже. Вы идите втроем, — торопливо добавила Кристина в предвкушении наметившейся наконец возможности поговорить с подругой без свидетелей.

Глава XIV

— Как у вас с Глебом сейчас отношения? — спросила Кристина, только они с Полиной остались наедине.

— Никак… Вообще никак. После того случая мы больше не общаемся. Дома он почти не появляется. В выходные даже ночевать не приходит, да и в будни тоже. У нее, наверное, живет… Не знаю, что дальше будет, но терпение уже на исходе, — горько сказала Полина. Было видно, что разговор на эту тему мучителен для нее, и вместе с тем в голосе ее все отчетливее стали проявляться тревожные нотки. По тому оживлению, в которое вдруг пришла Кристина, по загоревшимся в ее глазах огонькам, по пробивающейся в уголках губ улыбке Полине стало ясно, что подруга собирается сообщить нечто крайне волнующее, будоражащее