– Что это значит?– севшим голосом спросил Ланц.

– Это значит, что два года вы не платили налоги. Дело еще и в том, что за просрочку платежа за каждый год насчитана пеня. И скажу вам, это не очень утешительная сумма. Более того, она превышает ваш годовой доход. Если по истечении этого года долг не будет погашен, вы лишитесь всего. Потому что даже ваш личный счет не охватит всю задолженность, включая долг агентству,– ответил Виннигер, не щадя чувств и стремясь как можно быстрее выполнить свою работу.

– Черт вас дери!– громко выругался Дьюго и, словно ужаленный, подскочил с дивана.– Что вы со мной делаете? Вы обвиняете меня, что я уклоняюсь от налогов, что я мошенник? А как же те суммы, которые я платил каждый год?

– Выходит, что вы мошенник,– заключил мужчина.

Аркет перебила напарника, коснувшись его руки.

– Питэр, ты слишком категоричен. Мистер Дьюго, это дело находится под расследованием. Мы реально оцениваем ситуацию и понимаем причастность вашего нового агента. Именно его подпись и идентификационный код стоит на бумагах, а это означает его вину в оформлении бумаг, потому что только он имел право заполнять формы данного образца. Мистер Виннигер здесь как официальное лицо налоговой полиции, я же здесь в роли независимого наблюдателя и стараюсь объективно оценить сложившуюся ситуацию.

Лицо Ланца побагровело от осознания возможных последствий случившегося. Невыразимое отчаяние охватило его. Мысленно он представил глаза Хелен, когда она узнает об их банкротстве, и чувство стыда и вины холодком пробежало по спине.

– Неужели все… Я потеряю все?– не веря своим ушам и мыслям, сдавленным голосом проговорил Ланц.

– Возможно, у вас открыт кредитный счет в других банках? Если так, то есть шанс, что вы не потеряете дом…

– Что!– взорвался Ланц.– Мой дом?! Который я строил своими руками! Да, какое вы имеете право? Где этот сукин сын, что подставил меня? Я подам в суд на всех вас!

– Мистер Дьюго, Ланц, не горячитесь,– испуганно привстала Аркет и замахала руками, пытаясь успокоить хозяина.

Виннигер напряженно поднялся, оправил костюм и на всякий случай отошел от Дьюго в сторону.

– Я прошу вас сохранять спокойствие,– тревожным голосом попросила Аркет.– Питэр, ты можешь ехать, дальше я разберусь сама.

– Мистер Дьюго, обещаю вам, что свой долг перед государством я выполню, каким бы путем мне не пришлось идти. Подавать в суд – это ваше право. Но, учтите, у вас нет шанса выиграть дело с такой задолженностью,– прямо заявил Виннигер и нетерпеливо собрав папку с документами направился к выходу из гостиной.– Паула, и вам не советую церемониться с людьми, которые не умеют держать свои дела в порядке. Развелось дармоедов!

Дверь за мужчиной захлопнулась. Аркет виновато опустила глаза, но осталась стоять на месте.

– Убирайтесь!– бессильным голосом выдавил Ланц.

– Мистер Ланц,– мягко осторожно проговорила Паула,– я свидетель множества таких случаев, и не раз оказывалось, что подлинная вина лежит на агентах, работающих с фермерами. К сожалению, против вашего нового агента нет никаких доказательств, если, конечно, имелся случай мошенничества с его стороны. Я человек жестких принципов и не терплю непрофессионализм в подобных ситуациях, который проявил мой партнер мистер Виннигер. Я не одобряю его методов. И все же платить по счетам придется. Однако некоторые нюансы в вашем деле позволяют говорить о том, что у вас есть возможность защитить свою семью от полного банкротства…

Ланц поднял глаза на женщину и нервно прищурился.

–…Законы штата не одобряют, когда ради возвращения долга государству, человек оказывается на улице…

Аркет сделала паузу, оценив настрой мужчины и, заметив его сосредоточенность на ее словах, более уверенно продолжила:

– Сейчас вы немного расстроены…

– Немного?!– возмутился Ланц.– Да что вы понимаете при своем-то заработке. Вон на вас какой костюмчик, безделушки, маникюр…

– Мистер Дьюго, держите себя в руках, не переходите на личности. Я понимаю ваши чувства, но я пытаюсь вам помочь. Сейчас вы не воспримете мою информацию, и все же хочу предложить вам несколько выходов из сложившейся ситуации.

Паула достала из сумочки визитку и подала ее Дьюго.

– Вот мои координаты. Придете в себя, позвоните. И советую не откладывать. Я здесь буду еще два дня. Позвоните мне. И поверьте, самому выстоять против армии налоговых агентов и судебных исполнителей без достойных аргументов – гиблое дело.

Женщина расправила плечи, кивнула на прощание и вышла из дома.

Дьюго покрутил визитку Аркет в липких от пота пальцах и с силой швырнул ее в угол комнаты. Около часа он напряженно мерил гостиную широкими, тяжелыми шагами, косо поглядывая то на разложенные бумаги на столике, то на брошенную визитку, застрявшую между полом и стеной в углу. Духота давила на виски. Ланц испытывал жуткую жажду и желание утолить ее известным способом. Но, гоня прочь мысли о бутылке с виски, он вышел на задний двор дома и обрушил на плечи и голову ведро холодной воды. Это отрезвило его взбешенный рассудок, и он серьезно задумался над предложением Паулы Аркет.

Вечерний стрекот сверчков и редкое ржание из конюшни с каждым часом становились все раздражительнее. В полночь отчаянные мысли о собственном бессилии и ничтожестве в мире большого бизнеса одолели Дьюго настолько, что хотелось рвать на себе одежду и биться головой о стену. Чувство вины перед семьей и безысходность лежали безмерным грузом на сердце, парализовали волю к каким-либо решительным действиям. Смешение страха за жизнь своей семьи и страха обнаружить свою несостоятельность, проявить неграмотность и навредить еще больше доводило Ланца до изнеможения. Оставалась маленькая, очень скупая надежда на то, что помощь мисс Аркет станет спасительным кругом для него и его семьи. Вместе с тем Дьюго был уязвлен в самое сердце, оказавшись полностью беззащитным перед возникшими обстоятельствами, не способным на деле доказать свою принципиальную позицию успешного фермера.

Ланц допускал мысль начать яростную борьбу за свое дело, вплоть до судебных тяжб, но как бы ему ни было стыдно, он признавал, что без юридической и финансовой грамотности шансы выиграть были ничтожными.

Хелен безмятежно спала, улыбаясь во сне. Она была в полном неведении, и это добавляло нервного напряжения. Дьюго бережно укрыл ее плечи покрывалом и, разглядывая ее милое лицо, физически ощущал, как невидимые тиски досады и отчаяния сжимают его грудь и горло так, что трудно было дышать.

Ланц спустился в гостиную и первый брошенный взгляд в угол комнаты поставил перед ним вопрос: что могла предложить Паула Аркет? Денег взять было неоткуда, но твердость в ее голосе и уверенный взгляд невольно возвращал Дьюго к мысли выяснить, чем она могла помочь.

За ночь Дьюго обошел двор несколько десятков раз, передумал всевозможные варианты решения проблемы. Еще одна навязчивая мысль не оставляла Ланца: рано или поздно о состоянии дел узнает Хелен, и не кто иной, как он, должен был ей это рассказать. Какие тут можно было подобрать слова и утешения? О банкротстве узнают его соседи, друзья, покупатели – жуткое предчувствие позора захлестнуло волной негодования.