Вольгард никогда бы не потащил туда, где нам может угрожать опасность. Пора давать паранойе жесткий отпор и выбираться из липкой паутины тревог.

Шаг! И меня поглотили золотистые всполохи портала, а в лицо ударил пронзительный аромат морской соли, смешанный со свежестью трав и медовой сладостью цветов. Я невольно зажмурилась, наслаждаясь жаром южного солнца и царящей вокруг идиллией.

Осматриваться пока не спешила, смакуя нахлынувшие эмоции как дорогое вино и наслаждаясь каждым мгновением. За всё время, проведенное в Сольвингарде, я впервые выбралась на прогулку и собиралась взять от этой вылазки максимум. Возможно, я настолько осмелею, что решусь обсудить наше будущее с драконом.

За последние дни изучила об истинности всё, что только можно, дабы понимать, к чему готовиться. Книги в один голос твердили о магнетическом притяжении и удивительной эмоциональной близости.

Встретив пару, хотелось постоянно быть рядом со своей половинкой, поддерживая её во всём, оберегая и защищая. Причём, понятие о половинке в данном случае не было игрой слов. Маги верили, что пара – это часть души, и лишь обретя её, можно стать по-настоящему счастливым.

Кроме этого, был ещё один важный нюанс. У драконов и оборотней дети рождались только от истинной, реже - от магической пары, и теперь я лучше понимала мотивы Солы. Она могла трижды любить Вольгарда, считать его своим истинным и даже добиться взаимности. Но без заветных татуировок не сумела бы родить, а значит, могла претендовать лишь на роль временной жены, что не особо отличалось от статуса любовницы. И при появления пары должна была тихо и мирно уступить место истинной.

С одной стороны - дикость! Но в книгах Гаррета говорилось, что у сильных магов, в особенности двуликих, существовали серьёзные проблемы с рождаемостью. Поэтому связывать жизнь с тем, кто не может подарить наследника, для них являлось непозволительной роскошью.

Невольно вспомнился первый разговор с Сойран. Она настаивала, что я должна как можно быстрее родить Вольгарду ребёнка, и намекала, что на эту кроху у неё огромные планы. Конечно, думать об этом рано, но лучше переговорить с Гарретом и уточнить, не могла ли Ткачиха оставить на моей ауре какой-нибудь неприятный подарочек, способный навесить на будущего малыша опасные долги и кабальные обязательства.

К счастью, татуировки пары ничем не досаждали, и кроме того, что мы с Вольгардом стали острее чувствовать эмоции друг друга, пока ничего не изменилось. Голова не кружилась от желания и томительного предвкушения, свои мысли и поступки я вполне контролировала, да и в целом отношение к дракону осталось прежним.

Возможно дело в том, что нашу связь я переосмыслила ещё после ритуала разделения эмоций? Тот момент стал переломным. После смерти сына и сестры я впервые сняла броню и подпустила кого-то настолько близко. Пусть пока только ментально, но и это огромный шаг вперёд.

Прислушавшись, я уловила звуки шуршашей ткани и звона посуды. Похоже, дракон вовсю подготавливал место для нашего незамысловатого пикника. А я так и стояла с закрытыми глазами посреди поляны, наслаждаясь теплом и ароматом разморенных солнцем трав.

Удивительно, но именно этого мне и не хватало! Небольшая пауза, островок спокойствия и тишины в океане Хаоса. Я радовалась каждой секунде отдыха, греясь на солнышке словно ящерка, и жадно вслушиваясь в шелест трав и мерный шум прибоя.

Вольгард не торопил, щедро делясь своим спокойствием и уверенностью, что мы справимся с любыми испытаниями. Хотя я прекрасно знала, что за этим стоит, и как тяжело ему далось окончательное прощание с Солой.

– Я видел Сойран, – неожиданно произнёс дракон, и моё сердце сделало невозможный кульбит, вначале улетев в пятки, а после взлетев вверх и забившись где-то в горле.

– Что? – я, наконец, распахнула глаза, и тут же снова сощурилась от ослепительно-яркого солнца.

– В храме, когда прощался с Сольенной, – пояснил Вольгард. Он сидел на краю обрыва, свесив ноги. Рядом лежал плащ для меня и стоял поднос с кофе и закусками. – Прости, что говорю об этом сейчас. До этого не мог… – он умолк, а меня от упоминания имени паучихи окатило волной ярости и негодования. – Слишком мало времени прошло…

– Понимаю, – прошептала, подходя ближе. Присаживаться не спешила, побаивалась. Хотя вид со скалы и впрямь открывался потрясающий.

– Знаю, это она притащила тебя в этот мир и подставила Солу, – продолжил дракон, – она же наложила заклятие Тишины, чтобы ты ничего не могла рассказать. Я прав?

– Прав… – в горле пересохло.

Только сейчас сообразила, что после боя подарки Ткача как-то сами исчезли… Когда я заметила, что начала свободно читать, списала это на результат упорных тренировок. Но тот факт, что татуировки истинности сработали как надо, а не как хотелось Лгунье, явно указывал, что с Паучихой произошло неладное.

– Я больше не чувствую её магию, – добавила, – ты…

– Нет, я не убивал её, – покачал головой Вольгард. – Ткачи бессмертны, развеять их могут лишь Боги или Пряхи. Но на суд Чести прибыла одна из Девяти прядильщиц и Хозяин океана.

О!

– А Гаррет…

– Ты знала, что Сола предназначалась ему? – вопрос поставил в тупик, но врать не хотелось, да и не чувствовалось в голосе дракона обиды и претензий. Он уже смирился со случившимся, и сейчас просто собирал последние фрагменты мозаики.

– Я узнала об этом не сразу.

Вздохнув, осторожно присела на край плаща, поджав ноги под себя. Свешивать их с обрыва как Вольгард не рискнула.

– Вначале Сойран была весьма убедительной. Говорила много и красиво, хотя я интуитивно чувствовала, что верить ей нельзя, – задумчиво произнесла, тонкой веточкой вырисовывая на земле незамысловатые узоры.

Наше с Вольгардом знакомство началось на берегу океана и тогда мне казалось, что мы навсегда останемся непримиримыми врагами. Но прошло совсем немного времени, и ситуация радикально изменилась. Скарлет мертва, а я стала парой и верной соратницей дракона…

– Сойран толком