Кейрен промолчал.

– Верно, – сделал собственный вывод полковник. – За сим рассказывайте.

– Что?

– Все. Вы ведь не просто так потребовали дело герцогини Шеффолк. Кстати, я хорошо его помню. Первая неудача в моей карьере…

– Вашей?

– Моей, Кейрен, моей. – Полковник потер колено. – Премерзкое дельце. И очень… интересная дама, эта леди Ульне. Из тех, кого называют железными людьми. Слышали подобное выражение?

Кейрен кивнул и сделал глоток.

Отказаться?

Гость, быть может, с отказом согласится и даже покинет квартиру, прихватив с собой несчастный любовный роман вместе с благородным разбойником. Но дальше-то что?

– Так вот, ваш дядя был весьма красноречив, пересказывая эти ваши… бредовые идеи.

Пауза.

И пламя, норовящее выбраться на ковер.

– И вы полагаете…

– Живое воображение в нашей работе ценно. Как и умение добывать доказательства, с которыми, полагаю, у вас негусто.

– Увы.

– Но я допускаю, Кейрен, именно, допускаю, – подчеркнул полковник, – что вы можете оказаться правы. И в этом случае многое обретает смысл.

– Бомбы…

– Взрывы и хаос, который воцарится после. Жила утопит город в огне, укроет пеплом. Божья кара. Знак. Вы не представляете, как важны для власти правильные знаки и красивые символы. Один Король ушел, появится другой, законный. И Черный принц подтвердит его право.

– Разве он…

– Кристаллов было несколько. Один отдали людям. – Полковник раскачивался, постукивая книгой по колену. – Жадные существа, не понимавшие истинной ценности подарка. Им он казался драгоценным камнем, но не суть, важно другое. Еще один позволил жиле прижиться на этих землях. А третий взломал скалы, выпуская пламя в том историческом сражении… вы ведь не слишком-то любили историю, Кейрен?

– К сожалению.

– Ничего, наверстаете. – Это прозвучало так, что Кейрен поежился. – Так вот, мы о власти говорили. Несколько составляющих. Сила, которая есть у Шеффолка, он хозяин крысиных стай, а их в городе великое множество… и за городом. В последние дни преступность невероятным образом снизилась. Шлюхи и те сбежали, что само по себе удивительно.

Кейрен молчал.

– Вторая составляющая – деньги. Родство с фон Литтером и такая своевременная смерть старика принесла Шеффолкам немалые капиталы, а главное – паи в судоходных компаниях, шахтах, фабриках, заводах… четверть этой страны уже принадлежит ему. Итак, он богат, силен, но этого недостаточно. Нужен символ, который докажет формальное право, создаст легенду.

– Черный принц?

– Именно. Черный принц и родословная Шеффолков. И вот здесь мы подходим к очень любопытной теме… у нашей соломенной вдовы имеется, вернее, имелся кузен, сын ее родной тетки, которая некогда совершила превеликую глупость, сбежала из дому. И вот этот кузен одно время с нами сотрудничал.

Полковник подбросил книгу в руке и, поймав, постучал по обложке.

– Разбойник, правда, без тени благородства… кстати, еще одно интереснейшее совпадение. Войтех Гришвиц, который так не дает вам спокойно существовать, некогда переселился в дом, где доживала свои дни тетушка герцогини Шеффолк…

– Я прав.

– Вы, возможно, правы, – согласился полковник Торнстен, – однако ваша правота или неправота ничего не значит.

Он вскинул руку, жестом обрывая возражения.

– Я без тебя знаю, что его надо остановить. А чтобы начать действовать, нужны доказательства. Веские доказательства, а не… фантазии бывшего следователя.

– Уже бывшего?

– Ваш дядюшка разозлился. Полагаю, он думает, что действует вам во благо.

Полковник замолчал, давая время переварить новость.

Бывший. Странно.

Вчера Кейрен лишился семьи, пусть по собственному почину. Сегодня – работы. И что осталось? Почти ничего. Квартирка, женский халат с призраком чужого запаха, остывающий чай и коньячная горечь.

– Кстати, я всецело поддержал это решение. – Полковник погладил растрепанную книжицу. – Оно в некоторой степени развязывает вам руки.

– То есть?

– Одно дело, если в Шеффолк-холл сунется следователь, почитай полномочный представитель его величества… скандал. Слишком многие поддерживают Шеффолков, а отношения с людьми и без того напряженные. И его величество не может допустить, чтобы конфликт обострился. Но совсем другой… коленкор, когда к Шеффолку заявится молодой влюбленный идиот в попытке спасти даму сердца…

– Считаете меня идиотом?

– Все влюбленные – в большей или меньшей степени идиоты, вне зависимости от возраста. Что до вашей… девушки, – он выразительно хмыкнул, – то, полагаю, она способна рассказать много… интересного. Если, конечно, захочет говорить.

Полковник поднялся и сунул книгу в карман пиджака.

– Надеюсь, вы не против?

– Что вы, как можно! – Полы халата разъехались, и Кейрен поскреб острую коленку, которая, отойдя от холода, премерзко разнылась. – Читайте на здоровье!

– Благодарю. К слову, в книге есть презанятнейшая сцена, где герой взбирается по отвесной стене башни, чтобы переговорить с героиней… очень, по-моему, романтично. Не желаете повторить?

– Нет.

– Жаль. А придется.

Таннис захлебывалась.

Влажным сырым воздухом экипажа. Тяжелыми духами Ульне, которые окружали старуху почти зримым облаком. Вонью немытого тела Марты. Таннис пыталась сделать вдох, но спазмы сдавливали горло. И легкие вдруг сделались мертвы.

– Таннис… – Его голос доносился издалека.

Еще немного, и он исчезнет.

Все исчезнет.

Может, и к лучшему, но она упорно пытается дышать, цепляясь за руку.

Кейрен…

…остался в театре. Поверил ли… а если нет, то… пусть поверит, так будет лучше для всех… для него – точно. Он будет жить, и это замечательно.

Вот только воздух твердым стал. И Таннис трогает собственные холодные губы…

– Тетушка, пересядьте, пожалуйста, – приказывает Освальд. Он рядом, держит, не позволяя упасть, и сам же укладывает на длинное жесткое сиденье. – Потерпи, малявка, сейчас я…

Трещит ткань. И звук этот резкий вызывает приступ головной боли.

– Потерпи…

Острие стилета вспарывает и чехол, и толстую корсетную шнуровку.

– Вот так, малявка. Скоро уже домой приедем. – Он сидит рядом и голову Таннис положил себе на колени, гладит щеки, стирая слезы. – Не надо плакать.