в убранство территории, уже не могла понять, где заканчивается хозяйственная часть и начинаются тренировочные площадки. Исчез и тот невысокий забор, за которым я пряталась, подсматривая за Шимом. Не было и тира, остались лишь торчащие из земли, переломанные у основания бревна, на которых крепились мишени.

Рамси не занимался подготовкой воинов. Зачем? Они ведь не воюют. Они мародерствуют и разграбляют, уничтожая деревеньки с женщинами и детьми.

Стремительно темнело. Небеса наливались кровью, не предвещая ничего хорошего. Жуткое предчувствие грызло душу.

Внизу послышались крики, затем рычание зверя. У костра назревала ссора. Присмотревшись, я легко узнала в неряшливом косматом мужике Шафата, он орал на молодого мага, облаченного в форму. Мальчишка робел и пытался отойти от бешеного перевертыша. Но тот наступал на него, не давая шанса улизнуть. В его рычании я не разбирала фраз. Видела лишь насколько безумным выглядит его морда.

Никто не вмешивался в ссору.

Никто не спешил помочь магу. Все откровенно боялись связываться с красноглазым.

— Шафат, — выкрикнула я, шире открывая почерневшую раму. — Если сам дурак, то что ты кидаешься на остальных? Посмотри на него, да он под мамкин подол ходил, когда твою женщину убивали. Хочешь мести, так заходи в замок. Убей лерда, что разграблял ваши поселения. Мсти, а не как шавка служи ему, кидаясь на молодняк. Или кишка тонка перед собой признать, что духу не хватит вершить правосудие. Ведь тогда придется и себе горло вскрыть. Со мной ведь ты сделал то же, что и они с твоей женщиной. Так что хорошо, что она умерла и не видит, во что ты превратился. Представляю её разочарование, если бы она увидела тебе сейчас.

Медведь зарычал, тряхнул космами, задрал голову и пошел к стене прямо под окно. Молоденький маг, не будь дурак, быстро отскочил в сторону и убрался с внутреннего двора подальше.

Улыбнувшись, я проследила за ним и вновь вернула свое внимание медведю.

Он скалился и зачем-то царапал толстыми когтями местами уцелевшую известку на стене.

— Что, уже и говорить нормально разучился? — поджав губы, произнесла уже куда тише. — Как же быстро ты опустился на самое дно. Слабак!

— Они убили её, и никто не искал виноватых! — вдруг закричал Шафат. — Я убью всех! Убью тебя, чтобы страдал он. Страдал, как я! А всем вокруг будет плевать! Пусть он почувствует то же, что и я. Пусть все они прочувствуют! Жаль, лису не убил, но ничего — смерть Тагара тоже радует.

— А ты его не хорони, — усмехнулась я. — И вообще, а почему кто-то должен был искать убийц вместо тебя? У самого, что кишка тонка? Что ты один пострадал на этой войне? Ярвен, как и ты, генералом не родился, он сделал себя сам. А ты в это время готовил супчики и ждал, когда другие всё сделают за тебя и принесут тебе тело убийцы. Ты трус, Шафат. Всё, что ты можешь — бить со спины. Трус и предатель!

Он зарычал сильнее, готовый броситься на стену.

— Убью тебя, лера, за твои слова! — различила я в его безумном вопле. — Убью, чтобы он страдал! Чтобы все страдали!

— Вставай в очередь, Шафат, — выдохнула я. — Много вас желающих на меня одну.

Более не слушая его, отошла от окна и оглянулась. В дверях мялась испуганная нянюшка. Она явно всё слышала и в отличие от меня впечатлилась.

— Не дергай красноглазых, Астрид! — прошептала она, затравленно поглядывая на окно. — Не люди они. Зверь и то милостивее будет.

— Давно здесь эта свора? — Я ещё раз взглянула на старушку, а ведь она была здесь всё это время и наверняка очень много всего знает. — Как ты выжила?

— Зверье пришло давно, — пробормотала она, проходя в комнату, — года через два, а может, через три. — Лерд стал тогда активно тебя искать…

— Под лердом это ты Рамси подразумеваешь? — перебила я её.

— Его, кого же ещё...

— Да какой с него лерд?! — моему возмущению не было предела.

— Жить захочешь, Астрид, и свинью благородным рысаком назовешь, — покачала она головой, словно пытаясь устыдить меня. — Рамси бросил клич, что хорошо заплатит тому, кто приведет ему леру Фахар. И началось! Кого только сюда не таскали. Всех беспризорниц выловили в округе, даже настоящую леру откуда-то в мешке привезли. Как раз красноглазые. Только вот не девочка то была, а женщина молодая. Красивая очень. Бедняжка.

Она по старчески что-то ещё пробормотав, принялась стелить кровать. Я сморщилась, понимая, что все же придется спать в этом замке. В окружении бешеных. Зная, что здесь бродит похотливый и мерзкий Берси. И главное, что ярусом ниже в кресле моего отца деловито восседает ненавистный мне Рамси.

Какой уж тут сон?!

— Что случилось с этой лерой? — не знаю, зачем спросила, наверное, чтобы заполнить возникшую тишину.

— Ничего хорошего, девочка, — вздохнула нянюшка. — Рамси сначала рассмеялся и спросил, где здесь ребенка разглядели. А после… Я уже сказала — красивая она была и кровь не вода. Маг- целитель. Сильная очень…

— Дара, — я не дала ей договорить, сама всё сопоставив. Ведь говорила девочка, что Комир ей за брата. А я видела в ней леру. Видела, какая кровь в её жилах бежит. — Выходит сестра она мне? Не родная, но всё же…

— Да, выходит, что так, — кивнула старушка. — Рамси леру ту полюбовницей сделал. Без её воли на то. Издевался. Глумился. Столько она вытерпела, а когда поняла, что на сносях… Черное дело совершить хотела, да я не дала. Сама до сих пор не решила, права была или нет. Но родила она Дару нашу. Девочка вся в нее пошла, и даром, и внешностью.

— Что случилось с ней дальше?

— С лерой? — замялась старушка.

— Ты не называешь её имени, — подметила я.

— А я и не знаю его. Никто не ведал о том. Молчала она и не признавалась. Чтобы про позор её не прознали. Гордая была, сильная. Могильный камень так и пустой остался. нет там ни единой буквы. Иногда я ношу туда