едва хватало, чтобы разогнать ночной полумрак, но в какой-то момент она стала стремительно набирать силу, разгораясь ослепительным пламенем. Небеса вспыхнули, пожирая верхушки деревьев.

Мир быстро преображался. Тьма отступала, уползая в щели и прячась в тени под замковыми стенами.

Лежа с открытыми глазами на вонючем матрасе, я всё пыталась хоть немного отдохнуть. Тело отяжелело. В голове царил легкий туман. Не так я себе представляла возвращение в свой дом. Мой взгляд то и дело перемещался по комнате и останавливался на разлетевшихся от сквозняка рисунках. На них была изображена мечта маленького мальчика, который ничего в этой жизни, кроме зла и боли, и не видел.

Ему хватило духу сбежать отсюда. Хватило смелости взять судьбу в свои маленькие потные ладошки, значит, и я справлюсь.

Кряхтя, как древняя старуха, села и растерла озябшие плечи. Одеяло так и не нашла. Похоже, его здесь и не было никогда. Как и чем укрывалась Дара осталось мною непонятым. Видимо, ничем.

Вот и не жаловалась на холод малышка все те дни, что была у нас. Привыкшая. И оттого так счастливо натягивала легкий плед себе на нос вечерами, потому как роскошь это в её глазах.

Поднявшись, прошла до окна и выглянула наружу.

Красноглазые. Кажется, их стало ещё больше. Они толпились у костров и о чем-то перерыкивались. Немного успокоившись, теперь я разглядывала патлатых мужчин внимательнее. Все как один грязные, одежда — лохмотья. Ткань не старая, а именно изодранная, словно они об себя же когти точат.

А может и друг об друга.

На фоне своих соратников Шафат ничем уже не выделялся. Я с трудом нашла его в этом однообразном сборище. Все такой же косматый и неухоженный. То, что отличало его в лагере драконов, теперь делало здесь за своего.

Если бы Ярвен или Тагар видели эти логова косматых раньше — они легко бы вычислили медведя просто по облику. Но, видимо, как и я, сочли его внешний вид за неряшливость. Подумать только, он ведь ничем не выдавал себя.

Давно он одичал. Ещё до моего прихода. Пригрелся бешеный под боком у драконов. Затихарился. Жалости к нему у меня совершенно не осталось.

Под окном послышался глумливый, грубый, тяжелый смех. Опустив взгляд, быстро нашла его источник. Несколько красноглазых зажали у стены невысокую девушку в черном платке. Она активно жестикулировала, по всей видимости, что-то им тихо объясняла и бочком двигалась в сторону. От них подальше. Но один из красноглазых схватил её за руку и вновь придвинул к стене.

— Отпустил! — рявкнули на него.

О, этот голос я не могла не узнать. Из ближайшей ветхой палатки вышел не кто иной, как Хрут.

— Руки от девочки убрал!

— Что раскомандовался, дракон?! — рявкнул детина в ответ. — Кто дал тебе на это право? Магичка — наша добыча!

— Мне это право не нужно, — светлоглазый спокойно подошел к группе дебоширов и рывком высвободил молодую женщину.

— Ты что не понял, недоносок чешуйчатый! Она наша! — зарычал её обидчик и тут же замолчал, правда, уже навсегда.

Хрут быстрым движением глубоко всадил ему кинжал в горло и выдернул обратно. На землю полетели жирные пятна крови. Забрызгивая и траву, и каменные стены замка, и серое платье девушки, которая, к слову, и внимания на них не обратила. Даже не поморщилась, словно произошло нечто обыденное. Благодарно кивнув Хруту, она развернулась и бодрым шагом направилась в сторону казарм.

Это смутило!

Я тысячу раз видела, как убивают, и знала как сложно потом успокоить верещащих от ужаса женщин. А эта...

Проследив за ней взглядом, вернулась к Хруту. Он уже тише что-то выговаривал остальным...

— Я смотрю, ты ранняя пташка, — голос за спиной напугал. Вздрогнув, я оглянулась и поморщилась, не скрывая своего отвращения. — Что, племянница, совсем манеры позабыла?

— Рамси, было бы их тут кому выказывать, — усмехнулась я. — Ну, не убийце отца же мне комплементы отвешивать. Хотя, чего же нет. Совсем ты дряхлым стал. Раньше и то в сравнении с отцом задохликом страшнорожим казался, а теперь и вовсе смотреть без жалости невозможно. Слышала я, как овдовел, так ни одна женщина замуж за тебя не пошла. Даже на титул лерда не купились. Чтобы наследника получить, пришлось до насилия скатиться. И то сына не вышло. Оно и понятно, — я высокомерно задрала подбородок и сладко пропела: — От двух баб воин не родится. Хотя Дара, конечно, умница и красавица, сразу видно — не в тебя пошла.

— А клыки, смотрю, отрастила девочка. Похвально, — прошипел он. — Твой папаша совсем мягкотелый был.

— Он был твоим братом, Рамси. Это главное. Он считал тебя самым близким человеком. Доверял настолько, что позволял тебе стоять за его спиной. Как много вы могли бы добиться вместе. Да, он был мягок, — согласилась я с его словами, — но политик хороший. Отличный дипломат, а силу показывать мог бы и ты. Но нет... Ты посчитал себя более достойным. И что, Рамси? Что в итоге? Я вижу вокруг грязь и разруху, нищету и свору красноглазого отребья. Ты ради этого на собственную семью руку поднял? Чтобы в итоге остаться с одним единственным наследником — жирным тупым боровом, которого твоя покойная жена от другого родила. Ты отца ради чего убивал? Маро не сберег, Дару потерял, земли разорил, народ с деревень разогнал. Лерд просто от богов!

Выпуская гнев, я подошла к нему ближе и уперла руки в бока. Он смутился. Видимо, полагал, что увидит запуганную и зарёванную пленницу.

Усмехнувшись, покачала головой.

— Тебя и жалеть нельзя, и ненавидеть невозможно, Рамси. Настолько ты убогий.

Он оскалился. Верхняя губа приподнялась, демонстрируя мне пожелтевшие клыки старика.

Пренебрежительно фыркнув, отвернулась и отошла к окну.

Красноглазых прибавилось.

— У вас какое-то событие? Или эта свора днями там толпится и слоняется из угла в угол.

— Событие, а как же! — довольно произнес никчемный захватчик моих земель. — К нам идет твой драконишка. Один. Недоделанный Ярвен Шрам решил явить свою безобразную морду и возложить голову на камень. Вот кто действительно дурак!

Страх... Стоя у окна, я не могла сдвинуться с места. До боли в глазах вглядывалась в даль, пытаясь рассмотреть отряд