не только пленение моих братьев, — как ни в чём не бывало произнесла причина моего остолбенения. — Думаю, нам есть что предложить друг другу.

— Предложенных жизней тебе мало? — сверкнул Великий очами в ответ на столь наглое заявление. — Вот она гелская благодарность. Хорошо, мои болота переварят даже магичку.

Вождь негромко щёлкнул пальцами, и за спиной Хлои возникли четыре воина. Возникнуть-то они возникли, но вскоре бравые гургуты пополнили ряды статуйности.

— Предлагаю всё же побеседовать, — продолжила Хлоя, как ни в чем ни бывало.

— Вот так и живём, — вздохнул Великий вождь с показным притворством. — Всё приходится делать самому.

Дальнейшие действия для посторонних зрителей имели интерес по зрелищности равный абсолютному нолю. Это когда все процессы замирают настолько, что беременные улитки, на фоне происходящего, развивают скорость передвижения на уровни гиперзвука. Ну, встал Великий с диванчика. Вонзил лукавый взгляд в бездонный космос Хлоиных очей. Та ответила та ему звёздными искорками в том космосе. И МХАТовская пауза зациклилась в знаке бесконечности. Ни тебе всполохов ослепительных. Ни тебе сгустков протоплазменных. Встали как два истукана и взглядами «любовными» перекидываются. Скукота. Аж выпить хочется. Только хочется, но далеко не всегда можется. Хотя чего это не можется-то?

В одну поистине прекрасную секунду я вдруг понял, что имею полную и безраздельную власть над своим телом. И никакие жёнушки Хлои мною теперь не рабовладельствуют. И почему, собственно, не предаться осуществлению желания на фоне борьбы двух магических раздолбаев.

— Если я чего решил, я выпью обязательно, — распевно процитировал я слова бессмертного классика и практически в один прыжок очутился на диванчике с кувшинчиком вина в одной руке и рулькой в другой руке. — Желаю, чтобы все, — отсалютовал я другой цитатой пока ещё не классика и вожделенно принял в себя содержимое кувшина.

Благодать, разлившаяся по моему телу, начала целеустремлённо смывать все напряги прошедших дней, и я, чтобы поддержать её устремления и подпитать её материально, хлобыснул сразу второй кувшинчик, не закусывая.

— Лепота, — констатировал я вслух, прислушавшись ко внутренним ощущениям. — Только тоскливо в ваших Палестинах. Может, плюнем на этот театр глухонемых трагиков? Посидим. По Бахусу пройдёмся. Артемиде должное отдадим, вон, стол какой от вкусностей ломится. За жизнь потрём, как говорится.

Если вы думаете, что после такого предложения, от которого невозможно отказаться, все присутствующие, включая гургутских воинов, дружно ломанулись за стол, то сразу скажу: нет. Меня банально проигнорили. И этот игнор стал уже игнором на уровне кровной обиды.

Хлопнув третий кувшинчик, я по русской традиции вгрызся в рульку и с видом оскорблённой невинности стал медленно пережёвывать мясо, представляя на его месте эгоистичных магов. Наверное, шатание по этому миру благотворно сказалось на скорости сборов моей «кукухи»: она, как жена ефрейтора, быстро покидала пожитки в чемодан и поехала. Иначе как объяснить, что я сейчас представляю, как пережёвываю Хлою и Великого вождя и получаю удовольствие от их мысленного уничтожения?

«Хлоя» шла очень даже ничего, сочненько, приятненько, аппетитненько. Её милые анатомические подробности нежно таяли во рту, орошая меня водопадами вкусового экстаза. А вот «вождь» оказался суховатеньким. Староват хрыч, да ещё и гургут. Пришлось запивать — не давиться же в самом деле.

Короче, назапивался я. Причём сделал это в мгновение ока. То ли вино на этот раз попалось с подвохом. То ли… короче, чего гадать. Но не прошло и получаса, как мои веки уже стремились навстречу друг к другу. Мозг же наоборот избавлялся от всякой разумной активности, гоня еë прочь, как назойливую помеху приятному забытью. Я тупо проваливался в сон, а эти двое всё ещё сверлили друг друга немигающими взглядами.

Ну уж нет. Вот так просто уснуть, оставив их противоборствующими статуями, я не мог. Ещё свежи были воспоминания о Хлоином с Марой противостоянии в тех катакомбах. Помню, как фонтанировали огнём две обиженные фурии. И хотя сейчас принцесса и вождь просто высверливали взглядом друг в друге две чёрные дыры, кто даст гарантию, что они плазмой плеваться не начнут? А тут спящий я. И всё, привет семье. Сомневаюсь, что даже пепел кто-то по ветру развеет. С учётом, что семьи у меня попросту нет. Есть правда ушибленная на голову псевдоназванная жёнушка. Но сомневаюсь… Хотя стоп. А чего это я опасаюсь? Она же вопила, что наши жизни связаны в одну, и прочее, прочее, прочее. И если я двину кони, то следом за мной двинет кони она. А это идея!

Нет, только не подумайте ничего плохого. В пьяном угаре мою черепушку не снесло, и серое вещество из ушей не побежало. Суициднуться образцово-показательно на благо всех народов я не собирался. Но ведь Хлоя тогда ясно сказала, что без меня ей не жить. И этим можно было воспользоваться.

Отхлебнув из очередного кувшинчика, чисто для ясности ума, я приблизился к противоборствующим сторонам и… Умные мысли в голову пока не приходили. Отхлебнул ещё… Та же реакция организма… Пустыня, хоть оборись, а умную мысль не дозовёшься. Влезть между ними живым барьером? Но кто его знает, чем они между собой перекидываются. Пикнуть не успеешь, как тебя уже нет. Для такого риска я ещё не настолько пьян. Или настолько? Короче, была не была. Пора заканчивать этот балаган.

Хлопнув разом два кувшинчика, один за одним, я таки собрался с духом и влез между противоборствующими сторонами.

— Стоп!!! — только и успел крикнуть я, разводя в стороны руки.

В тот же миг моё тело пронзил разряд вольт в тысячу не меньше, судя по ощущениям. В мозгу вспыхнула яркая суперновая звезда. Ноги невольно подогнулись. И я со всего маха рухнул на пол, клеймя себя последними словами и мысленно прощаясь с жизнью.