по-прежнему были символом зла, многие немцы продолжали в это верить. Сделав такое допущение, мы поймем мотивы обычных немецких исполнителей геноцида, о которых речь пойдет в следующих главах. До 1942 г. в Германии никто не сомневался в нацистской идеологии. Внутренние успехи Гитлера дополнялись исключительными геополитическими выгодами. Фюрер находился в военном экстазе, Германия — в военной мобилизации. Гитлер обладал широчайшей базой поддержки, оппозиция попросту отсутствовала. Классовые отношения были вытеснены расовым этнонационализмом — сработал этнический тезис 2 в новой версии. К концу войны поведение немцев изменилось: охранники шли на послабления для заключенных или, наоборот, уничтожали свидетелей, немецкая армия стремительно отступала, гражданское население было озлоблено и деморализовано. Но прежде чем опустился занавес истории, обычные немцы прошли еще через одну стадию радикализации. Мировая война сделала почти всех соучастниками одного преступления.

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ РАДИКАЛИЗАЦИЯ: ГЕНОЦИД

Окончательный переход к геноциду был осуществлен внутри нацистского движения. Общество не предъявляло таких требований и крови уже не жаждало. На более поздней стадии обычные немцы участвовали в массовых уничтожениях, но к началу геноцида они не были причастны. Радикализация нацизма была перманентным процессом, поэтому мы не можем привязать ее к определенным датам. Историки потратили много сил, чтобы обнаружить приказ или распоряжение об окончательном решении еврейского вопроса, но документ так и не был найден. Гитлер стремился уничтожить евреев, но до 1941 г. репрессии ограничивались принудительной эмиграцией с переходом в «дикие» депортации. В 1939–1940 гг. Адольф Эйхман разрабатывал планы депортации евреев в Палестину и на Мадагаскар. Подразумевалось, что большинство изгнанников не выживут в пути и не доберутся до пункта назначения. Но Британия была владычицей морей и могла легко воспрепятствовать такому плану. Эйхман начал вычерчивать новую схему.

Еврейский вопрос решался не сам по себе. В 1939 г. судьба евреев увязывалась с судьбой поляков. Война с Польшей не была обычным захватом территории, потому что поляков не собирались германизировать в границах рейха. Гитлер заявил:

Будущее народное государство во главе с национал-социалистами ни при каких обстоятельствах не должно насильственно присоединять поляков с намерением однажды сделать из них немцев. Напротив, оно должно принять решение: либо изолировать эти расово чуждые элементы, чтобы они впредь не оскверняли кровь нашего народа, либо вообще удалить их без лишних церемоний и передать освободившуюся землю соотечественникам (Kershaw, 2000: 237).

Из записок Геббельса: «Гитлер обрек поляков на уничтожение. Они скорее животные, чем люди… Они грязь под нашими ногами». Гитлер сказал, что не повторит ошибки былых германских завоевателей. Ассимилируя поляков, они произвели на свет нечистых «славянизированных» немцев. «Теперь, когда нам стали известны расовые законы, мы будем действовать соответственно с ними». Западная часть Польши (треть ее территории), предварительно очищенная от поляков и евреев, должна была войти в рейх. Вторая треть должна была стать протекторатом с поляками в качестве дешевой рабочей силы, расселенными в славянских кварталах. Польских евреев предполагалось изолировать в гетто вместе с немецкими евреями, что и стало бы решением еврейского вопроса. Восточная треть Польши должна была отойти Советскому Союзу и не тревожить немцев до поры до времени.

Все это было сделано ценой беспощадных депортаций и массового уничтожения польской интеллигенции по Плану В — политицид. Моральным оправданием (как и во всех подобных случаях) было «возмездие», хотя элита рейха понимала, что это явная ложь. Из этнических немцев СС создали народную милицию. Вот призыв одного командира: «Теперь вы раса господ… Не будьте мягкотелыми, будьте жестокими, очистите эту землю от всего ненемецкого». Начальник штаба Верховного командования Франц Гальдер признавал: «У фюрера и Геринга было намерение ликвидировать, уничтожить поляков». И добавил: «Но в письменном виде на это нельзя было даже намекнуть» (все цитаты даются по: Kershaw, 2000: 237–252).

Тут же начались проблемы с логистикой. Свыше миллиона евреев и несколько сотен тысяч поляков нужно было переселить на территорию генерал-губернаторства, но у нацистов не было возможности разместить их там. Кроме того, новые хозяева очень не хотели, чтобы их вотчину превращали в мусорную свалку для унтерменшей, что свело бы на нет все усилия установить новый порядок на завоеванной территории. В высшем руководстве рейха началась яростная грызня, от ее исхода зависела судьба евреев и поляков. Когда началась война с Россией, судьбы русских и евреев переплелись. Война на Востоке стала войной на уничтожение. Первыми жертвами должны были стать пленные коммунисты и «жидобольшевистская» интеллигенция. Об этом прямо говорилось в плане «Барбаросса» — операции по разгрому России. Кристиан Герлах утверждает, что немецкая армия должна была обеспечивать себя за счет оккупированной Белоруссии. Это обрекало население на массовый голод «на грани геноцида». Большинство белорусских евреев были городскими жителями, а значит, страдали бы вдвойне. Как пишет Герлах, «это стало последним, окончательным толчком к полной ликвидации евреев» (Gerlach, 1999: 44–81). Молниеносная победа рейха, вероятно, решила бы еврейский вопрос, не прибегая к геноциду. В этом случае планировались массовые депортации всех евреев и миллионов поляков на восточные территории разгромленного Советского Союза. Гейдрих по требованию Геринга или Гиммлера должен был составить план «окончательного решения» к январю 1941 г., но и тогда речь шла, скорее всего, о территориальной депортации, а не геноциде. Эйхман разрабатывал планы переселения для 5,8 миллиона человек. Но даже письмо Геринга к Гейдриху от 31 июля не раскрывает, какими средствами это должно было быть сделано:

В дополнение к уже переданному Вам с приказом от 24 января 1939 г. заданию осуществлять решение еврейского вопроса в форме эмиграции или эвакуации… настоящим поручаю Вам провести всю необходимую подготовку… для решения еврейского вопроса в целом на территории Европы, подвластной Германии.

О средствах не говорится ни слова. Но нацистские бонзы и функционеры СС знали, что нужно делать: выселяемые народы должны были голодать, мерзнуть, работать до изнеможения, как рабы. Официального решения о геноциде принято пока не было, но он уже осуществлялся. Из Западной Польши, ставшей частью рейха, высылали на восток евреев и славян, но и на землях генерал-губернаторства их тоже не хотели видеть. Было принято решение, которое устроило всех: поляков и евреев надо было загнать еще дальше, на восток бескрайней России. Через два дня после начала «Барбароссы» Гиммлер потребовал у подчиненных подготовить к переселению на Восток 31 миллион человек, главным образом славян. Цифра почти невероятная! Но для евреев и других возмутителей спокойствия разработчики предлагали нечто иное, хотя прямо об этом не говорилось, — «ликвидация всех, но за пределами Европы». Виктор Брак, ответственный за план эвтаназии Т4, признался после войны, что «уничтожение евреев… было секретом полишинеля в высших партийных