– Если речь идет о полномочиях, то тут нет проблем, однако я не знаю, как к этому отнесутся наши… партнеры, – скептически произнес Станкевич. – Проводя следствие на их территории, вы попадаете под компетенцию российской контрразведки, а это не та институция, которая допустит посторонних в свои дела.

– Тут не будет никаких проблем, – заверил Самарин. – Олаф имеет поддержку Ставки и Его Величества.

– Я понимаю позицию императора, барон все-таки спас наследника престола, но Ставка? Или я что-то упустил?

Алхимик нахмурил брови: в голосе Станкевича не было агрессии, но его тон четко давал понять, что или он получит объяснения, или ни о каком расследовании не будет и речи.

– Все дело в противостоянии армии и тайной полиции, – пояснил Самарин. – После попытки убийства цесаревича часть заговорщиков сбежали в анклав. Те, что выжили… Я последовал за ними, но наткнулся на Проклятого и потерял почти всех своих людей. Олаф вытащил меня оттуда вопреки распоряжениям тайной полиции, которая не желала моего возвращения. Вот и все.

– Я понял, в таком случае займусь формальностями, – решил Станкевич.

– А я должен проинформировать свое начальство, – поддержал его Самарин.

Глядя на выходящих офицеров, Рудницкий не мог избавиться от ощущения, что стал участником какой-то хитроумной игры, в которой обе стороны воспринимают его как пешку. «Шлятсе был прав, – мрачно подумал он. – Это все игра. Только фигуры на шахматной доске – живые люди».

* * *

Алхимик еще раз прочитал документы, подтверждающие подачу заявки на патент на получение первичной материи методом «экстракции Рудницкого».

– Ты не мог придумать другое название? – спросил он.

– Вы не высказали никаких пожеланий, а это название показалось мне адекватным, – развел руками Вилланова.

– Ну ладно, а почему тут нет никаких запретов, касающихся использования метода, помимо финансовых? Все воюющие стороны начнут производить первичную материю килограммами!

– Не начнут, – успокоил его молодой человек. – Именно по финансовым причинам. Посмотрите на цены.

– Естественно, высокие, но…

– Невозможно высокие, – перебил его парень. – И цена растет с каждым граммом произведенной субстанции. В геометрической прогрессии. Единственным исключением являются случаи, когда вы дали разрешение и первичная материя будет производиться для медицинских целей, под контролем назначенных вами инспекторов. Поверьте, это лучший договор, какой только можно было подписать. В других случаях каждая из сторон нашла бы какой-нибудь предлог, чтобы обойти ваш патент. В конце концов, у нас война и можно воспользоваться лозунгами об интересах общества или состоянии высшей необходимости. А так метод доступен каждому, только его использование не окупится.

– Ты думаешь, это сработает?

– Это точно усложнит использование метода в военных целях, поскольку каждый, кого схватят за его использованием, будет считаться вором, а на это не пойдет ни одно правительство. Остановит ли это их? Сомневаюсь. Только в долгосрочной перспективе, поскольку потребуется время на организацию секретных лабораторий. Я правда сделал все, что мог, – добавил он с легкой обидой.

– Прости, – сказал Рудницкий. – Последнее время я очень устаю. Не сомневаюсь, что ты приложил все свои старания, чтоб выполнить мою просьбу.

– Да ладно.

– Как гильдия?

– У нас уже шестьдесят четыре члена, – с энтузиазмом ответил Вилланова. – К сожалению, у нас проблема: нам нужна резиденция. Я просмотрел предложения по недвижимости и…

Рудницкий остановил его усталым жестом.

– Исключено, – сказал он. – Не сейчас. У меня нет денег. После окончания переговоров город вернет мне долг, но пока о крупных расходах нет и речи. Все поглощает отель.

– Вы, конечно, не позволите мне этого сделать?

– Ты имеешь в виду профинансировать покупку недвижимости? Не позволю. Ложа как-то потерпит неделю или две без постоянного места.

– А госпоже Смит?

– В смысле?

– Может, она могла бы поддержать гильдию.

Рудницкий сердито засопел, но сдержался от высказывания возмущений.

– Я должен попросить у нее денег?

– Я думал, что вы знаете, – произнес внезапно покрасневший Вилланова.

– О чем, ради бога?!

– Кто такая госпожа Смит. Помните, как на нее отреагировали наши собратья? Не было ж никаких протестов, да? А их трудно назвать сторонниками женской эмансипации.

– Тут мой промах, – признал Рудницкий. – Я не обратил на это внимания, хотя должен был. Можешь меня просветить? Чего я не знаю о нашей ученой?

– Ее муж, Эзра Смит, создал в Америке и Европе настоящую отельную империю, а она – его единственная наследница. Как мне известно, она продолжает деятельность мужа. Все решили принять ее в ложу из-за гарантии финансовой стабильности.

– Как я понимаю, мои коллеги пришли к выводу, что госпожа Смит будет оплачивать счета гильдии? – с недоверием спросил алхимик.

– Боюсь, что именно так, как и она сама…

Алхимик стукнул кулаком по столу и минуту комментировал эту ситуацию, используя слова, которые считаются недостойными джентльмена.

Двери с треском открылись, и в комнату вбежал один из охранников.

– Все в порядке? – спросил он.

– Конечно, – буркнул Рудницкий. – Но спасибо за бдительность. Прошу позвать ко мне Маевского. Где она живет? – спросил он у Виллановы.

– Купила виллу на Медовой.

– У тебя при себе документы, про которые я просил?

– Конечно. Может, я могу чем-то помочь?

– Спасибо, ты уже помог. Прошу и дальше занимайся организационными вопросами.

Молодой человек положил на стол папку и попрощался с явной неохотой. Он надеялся, что узнает, зачем нужны девять дипломатических паспортов.

– Шеф?

Маевский выглядел отдохнувшим и готовым к операции. Алхимик надеялся, что не переоценил возможности подчиненного: нейтрализация наблюдающих за Рудницким Кинжальщиков может оказаться нелегким делом.

– Смена плана, – сказал Рудницкий. – Сначала поедем на Медовую. Ничего не делайте, пока не закончу встречу и не сяду в машину. И помните, нужно их только обезвредить.

Маевский был одним из людей, которые охраняли алхимика, когда Виктория выкрала его и отвезла на разговор с Тенью. Он проснулся в каком-то переулке с головной болью и теперь жаждал отмщения.

– Спокойно, шеф, все будет в порядке. Я не идиот.

– Надеюсь, – буркнул Рудницкий. Последнее, что ему сейчас нужно, – это война с Кинжальщиками.

* * *

В этот раз Хелен Смит была одета в традиционное длинное трикотажное платье из новой парижской коллекции, а ее голову украшала нежная диадема в виде стрекозы. Роскошный интерьер салона, в котором она приняла алхимика, напоминал скорее музей, чем жилые апартаменты: на стенах висели картины известных художников, стояла богато украшенная мебель периода ancien régime’u[20].