– Это мои родители, Эверт.

Какой же скотиной нужно быть, чтобы притащить ее сюда, зная, что у нее нет здесь никого? У нее нет возможности смотаться домой на выходные или созвониться с ними по «What’s app». Она смахнула пробежавшие по щекам слезы.

– Прости, я не подумал, – проговорил мужчина с явной досадой. – Пойдем отсюда!

Он попытался взять ее за руку.

– Храм показывает абсолютно всех и живых, и мертвых? – проговорила она глухо, с одной стороны радуясь его присутствию, а с другой стороны злясь на то, что тот такой идиот.

– Только живых.

Лира с облегчением выдохнула. Последние слова мамы здорово напугали ее тогда и все никак не выходили из головы. Несмотря на кажущуюся уверенность и решительность мама ужасно боялась перемен, и эта ее особенность совсем не касалась политического строя, курса рубля к доллару или какой еще чуши. Лира помнила, как ее потрясла смерть деда и как потом она дрожала над ней, доводя заботу и опеку до какого-то совершеннейшего безумия. Маме было страшно и в том не было ничего плохого. Ситуация с сиделкой, лошадью и падением с нее могла быть из той же «оперы» – ответным безумием на страшные и непоправимые события.

– Это радует.

Лира протолкнулась между «Эдвардом Каземировичем» и его помощниками, проигнорировала клон Эверта и присела возле «себя».

– Лира? Пойдем! Придем сюда в другой раз!

Он позвал так ее несколько раз, пока Лира не повернулась к нему и не прошептала:

– Ты не мог бы оставить меня ненадолго?

Слава Богу ей не пришлось повторять несколько раз и Эверт действительно оставил ее наедине со всеми. Лира хотела рассмотреть себя и не дать ему догадаться обо всем, но даже к своему собственному удивлению заговорила с этим продуктом магии, дотронувшись до ее руки.

– Я очень надеюсь, что с тобой все хорошо, Марта, – он погладила холодные пальцы, заглядывая в свои прозрачные глаза. – Надеюсь, что за это время ты приспособилась и перестала чудить…

Она вздыхает с содроганием представляя, что ее упекли куда-нибудь или стали пичкать сильнодействующими таблетками.

– А еще, что тебя никто не обижает. Позаботься о моих родителях и постарайся не расстраивать их. С Мёртом, кстати, все хорошо, но он все равно переживает за тебя.

Лира смяла губы, посмотрев себе под ноги.

– Я слышала, что ты великолепно управляешься с лошадьми, старайся проводить с ними все свое свободное время. Общение с ними помогает. Им-то плевать какого ты роста и на то, что у тебя что-то не работает.

Лира посмотрела в сторону входа, увидев мелькающую тень Эверта, поднялась и пошла к плите, положив на нее руку. Что он сказал ей? Надо сконцентрироваться и представить того, кого бы она действительно хотела видеть. У нее получилось, но далеко не с первого раза. Осталась виновница ее пребывания здесь Марина Константиновна, бросивший ее Вадим и вечно лажающий Эверт.

– У меня не получается оставить одного, – пожаловалась она, вернувшемуся сэгхарту. – Только эти трое.

Вид у него был такой же как в первую их встречу ­– злой. В этот раз его сапфировые глаза были похожи на камни больше, чем во все остальные семь дней в которые ей удалось узнать его.

– Можем попробовать в другой раз? – проговорил он старательно спокойно, взглянув в направо.

Лира нахмурилась. Она не понимала истинной причины его мрачности. Все дело в том, что он то и дело попадает впросак или в том, что его клон стоит на этом «минном» поле?

– Хотя бы один раз?

Чисто выбритая щека дернулась в нервическом тике. Ему и в самом деле нужно куда-нибудь отдохнуть. Как назывался тот прекрасный остров?.. Неважно.

– Я ведь старалась и у меня получилось сократить количество человек до трех.

– Но я в их числе?

Лира жмет плечами. Он зря куксится на этот счет. Она просто хочет видеть его рядом, но, наверное, это и впрямь выглядит странно.

– Злишься на меня? Даже несмотря на то, что я объяснил все? Или теперь к этому прибавилось вот это?

Эверт взял ее за плечи, словно она собиралась уйти куда-то, но Лира решила довершить начатое до конца, послав к черту сопли и сантименты.

– Есть такое, – она жмет плечами, не видя смысла отрицать что-либо. – Так что мне нужно делать, а, Эверт?

– Я пойму, если ты скажешь, что это перебор!

О, Господи! Если настал черед новой порции извинений, то лучше не стоит. Это всегда добавляет какую-то черту в их отношениях. Их много уже, и они совсем ни к чему.

– Это перебор, и я злюсь на тебя, но мы не уйдем отсюда, потому что я не уверена, что найду в себе силы прийти сюда еще раз. Так что, давай!

Эверт погладил ее по плечам, недовольно сжал губы, а потом кивнул.

– Подумай, что бы ты хотела сделать с каждым из них. Кстати, а кто это?

Лира пожимает плечами, но не может сдержать злорадной ухмылки.

– Тетка испортившая мне жизнь, бывший и ты.

Сказать, что Эверт подобрел было нельзя. Она явственно услышала скрип зубов.

– Бывший?

– Да. Мой бывший парень, который бросил меня, исчезнув без объяснений, записок и чего-либо еще.

Она кладет ладонь на его грудь, чуть похлопав по ней.

– Это так мучительно и сладко видеть, когда тебя ревнуют.

– Ты злая, – откликнулся он незамедлительно, – но меня радует, что я здесь не один.

Радость его не продлилась долго. Превратить Марину Константиновну в курицу, корову, свинью и обезьяну оказалось очень даже просто. Обезьяна отчего не стала ждать своей следующей участи и с громкими криками унеслась в глубь храма.

– Чего это?

Эверт выглядел удивленным, но на ее вопрос ответил очень и очень медленно, буквально разделяя предложение по словам.

– Храм. Это не просто вместилище стихии, здесь есть некий разум и видимо он решил, что это существо достаточно вытерпело здесь. Зачем? Это вне моего разумения.

Настала очередь Вадима. Но тут обнаружились «трудности». Она очень старалась превратить этого гада в червя, но отчего-то тот остался невредим. Все «шишки» доставались клону Эверта. Он успел побыть козлом, оленем, лосем, быком, павлином, огласившим зал петушиным криком и даже слепым кротом.

– Это странно.

– Ты так ненавидишь меня?

Несмотря на происходящее голос Эверта не был полон веселья. Лира покачала головой, выдавив из себя сдавленное «нет». Она думала не о Дельвиге, но «Вадик» упорно не желал быть тварью дрожащей. Впрочем, плюсы у этих странностей тоже были – она отвела душу и нахохоталась в волю.

– Я не понимаю, – проговорила она, улыбаясь. – Я думаю не о тебе, а о нем.