— Кто-то спер корову, — сообщил потом Кеннет.

— Достойно сожаления, — сказал Армстронг, закидывая голову в беззвучном хохоте — неприятная привычка, сформировавшаяся у него на второй день экспедиции, как сообщил миссис Брэдли ее блокнот.

— Мистер Армстронг! — спросила она. — Где корова?

— Откуда мне знать? — ответил он.

Он сидел рядом с Миган, их пальцы случайно переплетались.

Гроза не разразилась, так как ее унес ветер. Воздух, хотя и жаркий, не был угнетающим. Настроение компании постепенно улучшалось.

— Спорим, мы ее найдем по следам, — предложил Айвор, остальные мальчики с ним согласились.

Найдя следы копыт на клочке песка, они проследили за коровой, пока та не дошла до склона, потом до дороги и до дальней стены. Через четверть часа они вернулись в лагерь. У Кевина был вид загадочный и взволнованный. Айвор был бледен, будто его сейчас стошнит. Стюарт мрачно заявил:

— Мы нашли корову. Точнее, то, что от нее осталось.

Миссис Брэдли подумала о жертвенном ноже, но он был среди ее вещей, заперт в двадцатидюймовой шкатулке.

Она пошла с мальчиками к корове. Горло Ио было перерезано согласно гомеровской традиции, и на все еще липкую лужу свернувшейся крови слетелись сотни мух. Стервятник, усевшийся на ее голове, обожрался так, что даже не сделал попытки взлететь. Внутренности, откровенно разложенные греческой буквой «А», воняли на солнцепеке со страшной силой и были покрыты всеми плотоядными насекомыми, известными греческой энтомологии.

Миссис Брэдли обследовала останки Ио с научной отстраненностью и медленно покачала головой.

— «А» — Акризий, «А» — Атрей, «А» — Агамемнон, «А» — Александр, «А» — Эгисф[10], «А» — Армстронг, — заметила она, когда все быстро ушли от неприятного соседства Ио. — Интересно, что именно имелось в виду. И кем.

Кажется, ответа на этот вопрос ожидать не стоило. Сэр Рудри и Дик, порознь приведенные к останкам животного, объявили, что испытывают недоумение, возмущение, отвращение и нежелание верить, что один из участников экспедиции убил корову просто для забавы. Армстронг настаивал, что надо сфотографировать останки перед тем, как их захоронить, а Миган просто взяла из машины зонтик миссис Брэдли и лопату и приступила к закапыванию внутренностей. Кэтлин отказалась их осматривать, и никто — Диш не счел это своей обязанностью, а Дмитрий позеленел от запаха — не предложил помочь решительной девушке в ее трудах.

Армстронг принес камеру на плече и хлопнул в ладоши, потирая руки и довольный собой. Миссис Брэдли дала Миган вина, за что та была ей благодарна. Но потом, подняв чашку в воздух, решительным жестом выплеснула его на пыльную землю. Миссис Брэдли приподняла брови, но налила еще. На этот раз Миган выпила.

Чуть позже она отошла в сторону и увидела, что Армстронг спит в тени, подложив руку под щеку богоподобного лица. Миган села рядом и зонтиком, который по невнимательности оставила себе, стала что-то чертить на земле. Придя чуть позже, миссис Брэдли застала Миган и Армстронга обоих спящими, а мрачно задумавшийся Дик ревниво смотрел на них из тени под стеной. В рисунке, начерченном в пыли по дуге между головой Армстронга и его ногами, безошибочно угадывался павлин — эмблема Геры.

В яростном полуденном зное миссис Брэдли поднялась к цитадели и оглядела Аргивскую долину до возвышавшихся на горизонте холмов Лариссы. Они служили отметкой местоположения древнего форта Аргоса. За ним ничего не было видно. И современный деловой город тоже не был виден.

Она подумала о микенском акрополе, на котором стояла. Даже руины этого храма шестого столетия, построенные на руинах на тысячу лет старше, почти стерты временем и людьми. Она произнесла вполголоса строки Алфея Митиленского:

Потом она спустилась вниз, чтобы выступить судьей игры в крестики-нолики, за которой до визга ссорились Айвор и Кеннет, чертя в пыли, подобно древнему Евклиду, черточки и круги, только черточки и круги.

Стюарт присел рядом с ней, помолчал и спросил:

— Это же Армстронг?

— Я думаю, что он, дитя мое, — ответила миссис Брэдли.

— А зачем он, как вы думаете?

— Полагаю, сочетание жадности и садизма, дитя мое. Они иногда ходят рука об руку.

Стюарт выделил то, что ему было понятно:

— Он и правда жадный. Всегда набивает рот едой под завязку и потом на пол роняет.

— Всегда?

— Ага, — вмешался Айвор, подняв глаза от пыли. — Дома несколько раз так делал, и мать его уже не приглашает обедать — такой он грязнуля.

— И очень грязно поступил с бедняжкой Ио, — отметил Стюарт. Айвор выжидательно посмотрел на миссис Брэдли.

— Но ведь это сам сэр Рудри хотел убить корову, — напомнил Кеннет, воспользовавшись моментом, когда Айвор отвлекся, чтобы быстренько заполнить пару квадратов наспех начерченными ноликами.

— Эй, сотри! — завопил Айвор, возвращаясь к действительно важному. — Ты не мухлюй, не твоя была очередь ставить!

— Ты что, дурак? Моя была!

— Не твоя, говорю! — Он вскочил на ноги и обутыми в сандалии ногами затер все крестики и нолики. — Не буду я с тобой больше играть! Ты просто подлый мошенник и наглый болван!

— Правда? — спросил Кеннет и ударил его в лицо. — Ну так получи, маменькин сынок!

Всю следующую минуту они увлеченно дрались, а Стюарт и миссис Брэдли чуть отодвинулись от поднявшейся пыли.

— Айвор может победить, если будет голову прикрывать, — сказал Стюарт. — Он лучше боксирует, чем Кеннет. — Ногами, ногами работай! — крикнул он, как тренер, посылающий команду. — Жалкое зрелище. Они оба могут и получше, — добавил он доверительно.

— А ты? — вежливо поинтересовалась миссис Брэдли.

— Я тренируюсь на профессионала, — ответил Стюарт. — По крайней мере, мысль такая у меня есть. — Ближе работай и кончай его! — крикнул он в возбуждении, когда Айвор промахнулся по Кеннету на несколько дюймов, потерял равновесие и растерялся.

В этот момент миссис Брэдли решительно вступила в дело и, не говоря ни слова, чтобы не вдохнуть пыль, пороховым дымом повисшую над полем боя, разделила мальчиков, крепко взяв каждого за шиворот с такой силой, которую никто не мог бы в ней предположить.

— Теперь сядем и доедим виноград, — сказала она, когда пыль наконец улеглась и пыхтение бойцов сменилось нормальным дыханием.