Трое мальчишек тут же разразились смехом. Дик посмотрел на них зло, будто готов был их задушить, и ушел наверх, к цитадели. Там он сел и вдруг расплакался. Жара, ужасное ощущение приближающейся бури, разочарование от потери найденного золота, огорчение из-за Миган и Армстронга — все вместе это полностью лишило его мужества.

Вдруг раздался скрип шагов. Кэтлин села рядом и взяла его за руку.

— Ох, Рональд! — сказала она. — Я очень прошу прощения. Сэр Рудри ведет себя как сумасшедший, а Миган — как дура! Не обращайте внимания, у нее пройдет. Не может же ей нравиться Армстронг, на самом-то деле.

— Сэр Рудри и есть сумасшедший, — говорила в это время миссис Брэдли Александру Карри, сидя рядом с ним в тени циклопической стены после ланча. — Он пытался вас убедить еще покопаться?

— Теперь, когда вы это сказали, — ответил Александр, — я вспомнил, как он высказывался, будто он держится мнения, что там еще можно найти какие-то сокровища. Я сказал, что это невозможно и что в любом случае сейчас слишком жарко, чтобы копать.

— Вам надо относиться ко всему этому с пониманием и снисходительностью, — сказала миссис Брэдли и ободрительно потрепала его по плечу. Александр это вынес терпеливо.

— Он не может ехать в Эфес, — сказал он. — Он не в той форме.

— Эфес! — воскликнула миссис Брэдли. — Я надеюсь, мои обязанности кончатся в Афинах, дитя мое.

— Он решительно настроен ехать в Эфес. Я думаю, нам придется согласиться. Препятствовать ему — толку не будет. Кстати, вы не слышали вообще, что с этими гадюками сталось?

— Они все еще заперты в металлическом ящике, дети их кормят под моим надзором. Сэр Рудри, я думаю, о них забыл начисто.

— А те змеи, что так нас полюбили?

— Они все в том же святилище, дитя мое. Смотритель не возражал. Последний раз, когда я их видела, он их кормил козьим молоком из глиняного блюдца. Умилительная была сцена, — продолжала она, вспомнив зрелище, — и вполне, будем надеяться, в духе истории этой долины.

— Ну, хорошо, так что мы будем с ним делать? — спросил Александр.

— Я ему рассудок верну. Вряд ли тут что-то более серьезное, чем…

— Не нужно технических подробностей, я этого жаргона не знаю. Но удачи вам в этом предприятии. Бедняга Рудри! Если б я знал, что это так сильно на него подействует и что он так надолго заимеет на меня зуб, никогда бы не сыграл с ним такой шутки. Чудные люди — эти валлийцы.

— И шотландцы тоже, — парировала миссис Брэдли. Александр посмотрел на нее и улыбнулся. — Как ваш укус? — спросила она, резко меняя тему.

Открыв аптечку, она обработала воспаленную распухшую ногу.

— Я бы не рекомендовала сейчас расхаживать, дитя мое. Если станет хуже, пусть кто-нибудь из шоферов вас отвезет в Коринф.

— Чего я хочу, так это виски, — просто сказал Александр Карри.

— Идея хорошая, — ответила она, аккуратно складывая бинты и флаконы. — Мы эту работу поручим Гелерту, ему не мешало бы отвлечься.

Она окликнула Гелерта, сидящего в тени другого участка стены, и он подошел к ней.

— Не могу понять, почему эти экскурсанты-туристы до сих пор не появились, — заметил он, подойдя ближе.

— Они тут были до нас, — ответила миссис Брэдли. — Приехали прямо сюда в тот день, когда застали нас утром в Эпидавре.

— Слава богу. Тогда нам не придется снова их видеть. — Он уселся на примерно три дюйма ее пальто, распростертого по земле, и с интересом глянул в сторону могильного круга. — Правда ли, что кто-то из нашего отряда там что-то нашел? — спросил он.

Миссис Брэдли усмехнулась.

— Это совсем как кладоискательство, — заметила она.

Умный Гелерт приподнял брови.

— Снова отец? — спросил он. — Боже мой! Этого человека нужно поместить в соответствующее заведение. Он сошел с ума.

— До такой степени, — безмятежно подтвердила миссис Брэдли, — что пока вы возьмете одну из машин и поедете искать виски и желательно — какую-нибудь еду от «Фортнума и Мейсона», я сопровожу вашего отца в Эпидавр, и там Асклепий его чудотворно исцелит.

Вопреки ожиданию Гелерта (который вообще любил держать сам с собой пари обо всем на свете), что она засмеется, миссис Брэдли даже не улыбнулась.

— Хотел бы я, чтобы он вылечил мне ногу, — сказал Александр Карри.

— Давайте дадим ему шанс, — тут же отозвалась миссис Брэдли. — Мне может понадобиться ваша помощь — уговаривать сэра Рудри.

Однако помощь не понадобилась. В три часа дня сэр Рудри, которому показали воспаленную опухшую ногу Александра, заметил, что тут решать самому Александру, что сам он слышал об ампутации ноги в подобных ситуациях и что у некоторых людей кровь всегда не в порядке из-за привычки к излишествам в еде и питье. Придя в результате собственных речей в хорошее настроение, он предложил, чтобы отряд вернулся в Эпидавр для лечения.

— Не весь отряд, — предложила миссис Брэдли. — Только Александр Карри, вы и я.

— А кто будет управляться с Армстронгом? — возмутился сэр Рудри, глядя на обоих из-под нахмуренных бровей. — Гелерт ускакал на одной из машин по каким-то собственным дурацким делам, а молодой Дик хуже чем просто бесполезен.

— Он вроде бы не совсем псих, судя по речам? — спросил Александр Карри, когда сэр Рудри ушел, чтобы отдать приказ Армстронгу сопровождать их в Эпидавр.

— Нет, но я не хотела, чтобы Армстронг ехал с нами, дитя мое. Однако не обращайте внимания — быть может, мы сможем запереть его там в музее.

Но эта идея не была воплощена в жизнь. Нога у Александра Карри воспалилась так серьезно, что в шесть вечера Иэн, Кэтлин, миссис Брэдли и сам Александр ехали в Коринф со всей скоростью, которую позволяла незнакомая Иэну дорога. К счастью, она оказалась не очень долгой.

Поездка была интересной. В верхней точке Аргивской долины дорога шла через ущелье, сужавшееся местами до восемнадцати футов. По обе стороны ее стояли высокие стены гор Агиос-Элиас и Зара, возвышаясь на две тысячи футов.

В Коринфе доктор Эмиль Сент-Пьер, которого миссис Брэдли знала уже тридцать лет, взял Александра и его ногу на свое экспертное попечение, а остальные трое поехали в гостиницу. Утром они осведомились о ноге, и миссис Брэдли ее осмотрела. Воспаление отступало, опухоль исчезла.

— Необходимо на некоторое время дать ноге покой, — заявил доктор. — Через пару дней он догонит вас в Афинах.

Трое оставшихся запаслись хлебом, сыром, медом, виноградом и вином в бутылках и вернулись в Микены — снабдить весь отряд более приятной едой, чем та, которой они довольствовались последние дни.

Сэр Рудри казался совершенно нормальным. Мальчики же, напротив, были недовольны, хотя налетели на хлеб, мед, сыр и виноград именно с тем энтузиазмом, которого ожидала миссис Брэдли.