Норан рубящим магическим жестом отсек щупальца и ударил ладонью по барьеру. Магия сорвалась с его пальцев, тревога за Руфь придала чарам силы. Ваэлла пронзило огненной вспышкой, лицо демона исказилось от боли...

- Говори!

- Она ключ к возвращению Ашреи! -  вырвалось из горла Ваэлла. Он не смог бы сопротивляться правде, даже если бы захотел, таково заклятие.

Нахмурившись, Норан отступил.

- Это невозможно... - прошептал он.

- Возможно, ведь феникс рождён для этого! - с ненавистью выдохнул демон. - Она дочь богини! В конце концов, Норан! Ты же почувствовал силу девчонки! Ты что, не понял, что она принцесса ада?!

Ваэлл был под самыми мощными чарами, которые могли быть. Не заклятье правды, но пытка истины, он не мог врать и не мог молчать, или магия разодрала бы его изнутри.

- Хочешь знать, Норан? Так знай же... девчонка уже мертва! Ты ничего не остановишь!

Норан глубоко выдохнул, сдерживая эмоции. Пытаясь понять, осознать...

Его Руфь - принцесса ада.

Это ошибка. Обман.

- Я не ослышался? Правильно понял? Он гворил, что Руфь это дочь Ашреи?! - тихо выдохнул Нерей. Как плохо, что он слышал, и как хорошо, что большинство стражников отосланы из зала. - Ваше величество, мы должны ее казнить!

Норан поднял глаза на Руфь, дрожащую и жмущуюся к стене. Все ложь...

Сцепив зубы, император взмахнул рукой, и пламя ловушки метнулось к пленнику, чтобы замкнуться магическими кандалами на его запястьях. Ваэлл этого не ожидал, отшатнулся, потряс руками.

- Увести, - глухо приказал Норан.

Впервые высший демон не смог  ударить магией по стражникам. Его скрутили, чтобы отвести в иную ловушку - куда как более сильную, - но Норан больше не оглядывался; лишь прикрыл глаза, прислушиваясь к едва уловимому звуку шагов. Осторожных и быстрых; не было нужды убеждаться, кому эти шаги принадлежат.

Он позволил ей преодолеть половину зала. Позволил думать, будто он позабыл о ней.

- Куда собралась?! – И позволил Нерею кинуться за ней.

Тяжело выдохнув, Норан щёлкнул пальцами, магией срывая с пояса магистра флакон чистой магии, который тот неизменно держал под рукой. Как хорошо, что Нерей не изменяет своим привычкам… Чистая магия способна обернуться любыми чарами.

- Шаин-игнис, - шепнул император, оформляя магию в нужные чары и обернулся.

Подняв голову, он мрачно и равнодушно смотрел, как фигурку Руфи охватывает пламя. Как она вздрагивает, отпрянув от огненной преграды, как ужас проявляется на ее лице...

Руфь отшатнулась, подняв руки. Расширенными глазами она наблюдала, как меняется форма ее пальцев. Как исчезает мелкая родинка на ладони, а темные волосы меняются, обращаясь светом. Обличительное пламя выдало девушку...

Амина. Конечно, Амина.

Как он мог не узнать свою Руфь? Он всегда чувствовал ее ауру. Всегда узнавал ее нежно-сиреневые глаза.

Норан горько усмехнулся, свою ли? Все, что он знал о Руфи, оказалось ложью. Все, все ложь...

- Ваше величество, эта Руфь где-то снаружи! Позвольте, я отправлю стражу, чтобы ее казнили! Мы должны ее казнить, вы же понимаете…

- Все вон, - отрезал Норан. Он поднялся к трону и тяжело опустился на него, испытывая ворох эмоций и раздражение, почти ярость. Тени заскользили вокруг него, собираясь в драконий силуэт; его пальцы с такой силой сжали подлокотник, что затрещал металл. – Оставьте меня!!! Все оставьте, кроме Амины!

- Я не уйду, ваше величество! - смело возразил Нерей. Сделав шаг, он с вызовом вскинул голову. - Не уйду, потому что вы знаете, что я прав! Тёмный феникс нас всех уничтожит! Руфь должна быть казнена!

- Да неужели! Может быть, лучше казнить тебя за ослушание?! – обманчиво мягко спросил Норан, с трудом сдерживая гнев. Драконья тень встрепенулась, расправляя крылья на половину зала.

У дракона всегда получалось убеждать лучше, чем у самого Норана. Шагнув назад, Нерей сжал и разжал кулаки, на его лице мелькнул страх. Вот и славно. Обрушив на мага всю тяжесть своих эмоций, Норан проследил за его временным отступлением и медленно перевёл взгляд на притихнувшую Амину.

Волосы золотым каскадом падали на ее плечи, путались в разорванном вороте; Амина задрожала, подняв на императора голубые глаза. Ее губы приоткрылись, она тихо выдохнула и тяжело рухнула на колени перед его гневом.

- Меня заставили, Ваше Величество! Пожалуйста... Я просто хотела жить!

Вот, что скрывала Руфь. Как назвал ее демон? Руфия… это ли ее истинное имя?

Знал ли Шейран, кто такая Руфь? Знал ли, что за ней охотятся? Видимо, знал. Норан подозвал Ория и велел привести эльфа обратно во Дворец. Сердце императора отказывалось верить в правду, пусть он и чувствовал, что Ваэлл сказал истину.

Конечно, сказал. Демон не мог соврать. Не под такими чарами.

На душе императора было сумрачно; помедлив, Норан перевёл взгляд на Амину, застывшую перед ним на коленях. Сейчас он видел, в ней нет того, что так тянуло его к Руфи. Нет связи, которая всегда была между ними. Которая заставляла чувствовать, когда Руфь в опасности, искать встречи с ней…

Он обращал преступно мало внимания на настоящую Амину, не замечал ее, почти в упор не видел. Не потому, что она менее красива…

Но его интересовала Руфь, всегда только Руфь. Она притягивала его, как магнитом.

Его не удивило, что Руфь тёмный феникс, пришедший из другого мира. Это, пожалуй, так хорошо с ней сочеталось! Всегда загадочная, таинственная, воздушная и легкая, она не могла быть никем иным.

Но дочь Ашреи. Это... так неожиданно. До сих пор Норан был уверен, что богиня мертва навеки, но она, как гидра: отруби голову и вырастет две новых. И, кажется, одна из них должна вырасти на крови Руфи.

И это самое страшное из того, что он узнал.

- Вы и сами знаете, что Руфь опасна! Она нас всех погубит!!! Это она темный феникс?...

Нерей не оставлял попыток воззвать к разуму императора. Какое счастье, что сказанное Ваэллом слышали немногие.

Дракон подбросил на руке монету и сжал ее в ладони, так крепко, что заныли пальцы. Сумрачно посмотрел на дрожащую невесту, не обращая внимания на Нерея.

- Она водила вас за нос, обманывала. Она темный маг, дочь Ашреи! Сколько еще причин вам нужно, чтобы от нее избавиться? Мы должны найти ее и убить!

Наконец, взгляд дракона метнулся к магистру. Вырвать бы ему язык за такие слова! Однако гнев вспыхнул и улегся внутри, как тугая струна, свернутая кольцами. Слова жестокие…

Но каждое слово – истинно.

От этого сердце сжималось в ярости – и боли.

- Скажи ему, ведь Руфь, или как там ее, тебя заставила, чтобы ты помогла вернуть в мир Ашрею? Она тебя шантажировала, скажи! – Маг, помедлив, повернулся к коленопреклоненной Амине. – Да не молчи ты уже!