Место стоянки автомобилей было все в рытвинах. Повсюдуразбросан мусор. Оставалось только два незанятых места для парковки. Длиннаяочередь змеилась мимо караульного помещения к главному входу. Они подошли кнему лишь через два с половиной часа. Здесь их подвергли поверхностному обыскуи направили к другому входу, где снова проверили карманы.

Под бдительным оком сторожевой башни они прошли в главноездание и присоединились к другим посетителям. В прокуренном, похожем нажелезнодорожную станцию раскаленном зале ожидания не было слышно ни смеха, ни обрывковнегромких разговоров, — только периодическое позвякивание монет в автоматес кофе, журчание воды в фонтанчике для питья и изредка — короткое чирканьеспичек. Каждый посетитель был предоставлен собственным страхам и мыслям.

Все мысли Кизии были сосредоточены на Люке. Они с Алехандроне проронили ни слова с того момента, как вошли сюда. Говорить, казалось, не очем. Как и другие, они были захвачены ожиданием. Еще два часа на этихскамейках… Как давно она не видела Люка, не дотрагивалась до его рук, лица, нецеловала его, не обнимала, не чувствовала его объятий. Совершенно особенных.Как и поцелуи. Все в нем было особенным. Она смотрела на него снизу вверх, вовсех отношениях. Первый мужчина, на которого она смотрела снизу вверх.

Они с Алехандро прождали в общей сложности пять часов. Икогда пронзительный голос селектора выкрикнул его имя, это было как во сне.

— Посетители к Джонсу… Лукасу Джонсу… Она вскочила ипобежала к двери комнаты для свиданий. Лукас уже был там, заполнив собой весьдверной проем. Он спокойно улыбался. Единственным украшением длинной, серой,невзрачной комнаты были часы. По одну сторону длинных столов, предназначенныхдля трапез, сидели заключенные, по другую — посетители. Прохаживалисьвооруженные охранники. Можно поцеловать друг друга, здороваясь и прощаясь,подержаться за руки. И это все. Картина казалась ужасающе нереальной. Как будтовсе происходило не с ними. Они жили когда-то на Парк-авеню. Он ел с помощьювилки и ножа, шутил, целовал ее шею. Место, в котором он сейчас находился, былосовсем не для него. Все это так глупо! Лица вокруг них казались суровыми,болезненными, злыми, усталыми, изможденными. Но теперь так выглядел и Люк.Что-то изменилось в нем. Она почувствовала что-то вроде клаустрофобии… Повеяломогильным холодком… Но, очутившись в объятиях Люка, почувствовала себя вбезопасности. Все остальное отступило. Кизия ничего не видела, кроме его глаз.Она совершенно забыла о том, что рядом — Алехандро.

Люк приподнял ее и так сильно сжал в объятиях, что у нееперехватило дыхание. Помедлив минуту, он бережно опустил ее и снова жадноприльнул к ее губам. Его вид огорчил ее: руки стали заметно тоньше, мускулистыепрежде плечи казались костлявыми. Голубые джинсы, рабочая рубашка и грубыеботинки, которые явно маловаты. Гуччи и все остальное переслали в Нью-Йорк.Кизия была там, когда прибыла посылка: все скомкано, рубашка разорвана… Увидевэто, она отчетливо представила, как ее срывали с Люка.

Тогда она плакала, сейчас же слез не было — настолько онабыла рада видеть его! Слезы выступили на глазах Алехандро, когда он смотрел наних. Кизия прятала свое состояние за широкой улыбкой, а в глазах Люка можнобыло прочесть, насколько она ему необходима. В какой-то момент взгляд Люкаскользнул над ее головой и нашел Алехандро. В нем была благодарность. Алехандроне помнил, чтобы такое случалось раньше. Как и Кизия, он знал: что-тоизменилось. Он вспомнил настойчивую просьбу Люка приехать вместе с Кизией.Что-то произойдет, но он не знал, что именно.

Люк подвел Кизию за руку к одному из столов и обошел сдругой стороны, чтобы сесть на свое место. Алехандро сел рядом. Она всеулыбалась и не отрываясь смотрела на Люка — как он занимает свое место.

— О, дорогой, как я скучала без тебя! Люк нежнокоснулся ее лица загрубевшей рукой, на которой снова появились мозоли.

— Я люблю тебя, Лукас, — медленно произнесла она,будто даря ему каждое слово.

В его глазах промелькнуло что-то странное.

— Я тебя тоже люблю, малыш. Сделай мне приятное!

— Что?

— Распусти волосы.

Она засмеялась и быстро вытащила шпильки.

Она могла доставить ему так мало удовольствий — любой жестстановился с каждой минутой все дороже.

— Вот так лучше.

Он наслаждался, гладя нежный шелк ее волос, как человек,прикоснувшийся к бриллиантам или золоту.

— О, милая! Как я тебя люблю!

— У тебя все нормально?

— А ты не видишь?

— Я не уверена.

Алехандро видел. Он видел намного больше, чем эти двое,ослепленные каждый тем, что он хотел увидеть.

— Мне кажется, ты выглядишь неплохо, но похудел.

— Кто бы говорил! Посмотри на себя! Ну и вид!

Но глаза его говорили другое.

— Мне кажется, ты обещал присматривать за ней, Аль.

Он переводил глаза с Кизии на Алехандро, и в них мелькнуладавно забытая улыбка. Он выглядел почти как прежний Лукас.

— Старик, ты знаешь, как тяжело справиться с этойженщиной?

— Это ты мне говоришь?

Мужчины засмеялись и обменялись взглядами, такими знакомымиим обоим. Глаза Люка засветились, когда он снова взглянул на Кизию. Она таккрепко держала его за руки, что у нее онемели пальцы.

Это был странный визит, вызывавший противоречивые ощущения.Они испытывали страстное взаимное влечение, и в то же время что-то сдерживалоего. Она это чувствовала, но не понимала что. То он был нерешительным и уходилв себя, то вдруг давал волю своим чувствам.

Час кончился неожиданно. Охранник сделал знак, и Люк быстровстал и проводил ее до того места, где они должны были попрощаться.

— Дорогая, я вернусь, как только они меня выпустят.

Она надеялась побыть еще неделю и опять навестить его, нопри виде охранника растерялась, да тут еще Алехандро подошел. Все произошло такбыстро. Ей хотелось побыть с Лукасом еще. Время пролетело незаметно.

— Кизия… — произнес Люк, вглядываясь в ее лицо, —ты больше не придешь сюда.

— Тебя переводят?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Но ты не можешь больше приходить.

— Что за нелепость… Я… а документы в порядке?

Она была в ужасе. Она должна была прийти еще. Ей былонеобходимо видеть его. Они не имели права.

— Бумаги в порядке. На сегодня. Но я исключу тебя изсписка моих посетителей.

Он так тихо говорил, что она едва слышала его. Алехандрослышал и понимал, что Лукас делает и почему он хотел, чтобы Алехандро приехалтоже.

— Ты в своем уме? Почему ты собираешься это сделать?