Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возможно, — возразил Скрипач.
— Если сами Сэфес это допускают, то будет возможно. Далеко не всегда, кстати, это дозволено, и… — Лийга вздохнула. — Я ударила всем тем, что знала, и что умела, понимаешь? Не только этим, вообще всем. И это всё тоже здесь теперь находится, я чувствую, хоть и увидеть этого нельзя. В тот момент не думала вообще ни о чём. Ну, кроме…
— Ясно, — покивал Скрипач. — В этой ситуации одно только хорошо.
— И что же? — удивилась Лийга.
— Ты идешь с нами, понимаешь и видишь, что мы встречаем, и знаешь, что с этим делать, — объяснил Скрипач. — Другие гибли здесь, потому что не знали, как реагировать, и что предпринять. Ведь так?
— Ну… наверное, — Лийга пожала плечами. — Странно, что сюда заходили, и продолжают заходить.
— И погибать, — кивнул Скрипач. — Не очень понимаю, что они тут забыли? Для чего им это нужно?
* * *
Да, Ад, точнее самая страшная его область, оказался вовсе не безлюден, как они изначально предполагали. Разбитую, изувеченную технику они встречали по нескольку раз в день — стало понятно, что в Ад целенаправленно идут и местные люди, и рауф. И, разумеется, шрика.
На третьи сутки путешествия, при переходе через огромное каменное поле, они наткнулись на воздушное судно немалых размеров, принадлежавшее шрика, угодившее в гравитационное пятно. Картинка выглядела ужасающе, дико, и алогично. По всей видимости, корабль шел на небольшой высоте, и, при входе в пятно, его носовую часть расплющило, а задняя часть, кормовая, уцелела — корабль так и остался лежать, одна половина двумерная, а вторая — трехмерная.
— Эк его, — с восхищением сказал Скрипач, когда нетикама-кипу проходил мимо. — Словно молотком стукнули. Интересно, а где те, которые были внутри?
— Ну, часть, думаю, там, — отозвался Ит. — А другая часть… понятно. Лийга, не смотри туда.
— Но что…
— Не смотри, — строго сказал Ит. — Их тоже раздавило, как корабль. Просто чуть дальше, немного в стороне. Вообще, странно, на самом деле. Эти пятна, они могут двигаться?
— Могут, — ответила Лийга.
— Тогда понятно, — Ит вздохнул. — Давайте убираться отсюда, и побыстрее, в таком случае.
Нетикама-кипу шел медленно, развить нормальную скорость не позволяла местность. Даже каменные осыпи были по сравнению с перешейком легким препятствием, потому что сейчас кипу шел по нагромождениям камней, перемежающимися стометровыми провалами, обрывами; во многих местах каменные завалы оказывались нестабильными, разъезжались под опорами машины, их приходилось огибать, чтобы не улететь вместе с нетикама-кипу в очередную трещину.
— Как ножом истыкали, — заметил Скрипач на пятый день путешествия. — Лийга, прости, конечно, но ты это, как бы сказать-то… суровая ты женщина.
— Скиа, я не суровая женщина, — покачала головой Лийга. — Я в тот момент была очень несчастная женщина. А когда женщина несчастна, она… ну, не всякая, конечно, но способна действительно на многое.
— Слушай, а сейчас? Вот если бы ты на это посмотрела не так, как тогда, а став такой, какой ты стала? — спросил Скрипач. — Ты поступила бы так же?
— Не знаю. Возможно. Конечно, возраст берет своё, но, думаю, ярость меня и сейчас может ослепить настолько же сильно, — Лийга задумалась. — А ты, если бы умел, сделал бы подобное?
— Думаю, да, — кивнул Скрипач. — Мы с Итом говорили об этом. Помнишь про Терру-ноль?
— Да, — ответила Лийга. — Это планета, которая вне всего, и где вы нашли свою жену.
— Верно. Мы туда попали весьма нетривиальным способом, — ответил Скрипач. И рассказал о том, что портал на Терру-ноль создал ни кто иной, как Ит. Причем находясь в очень сильном стрессе.
— Он хотя бы никого не убил, — вздохнула Лийга. — И то хорошо.
— Себя он едва не убил, — сердито произнес Скрипач. — И меня заодно. А так да, вреда никому в тот момент не было. Потом… ох. Потом — это отдельная история. Я сейчас только сообразил, что эти самые порталы, с возможностью переходов, унесли жизней ничуть не меньше, чем твоя эта… как бы назвать-то? Разовая акция.
— Почему? — не поняла Лийга.
— Да потому что там из-за этих порталов войн было — не передать сколько. И народу погибло ничуть не меньше, чем от твоих действий. Просто срок больше.
— По-моему, ты всё-таки хочешь меня оправдать, — Лийга печально усмехнулась. В этот момент её лицо выглядело совсем старым, бесконечно усталым, и бесконечно печальным. — Зря, Скиа, ты это делаешь. Зря. Нет мне никаких оправданий, не было, нет, и не будет. Посмотри за окно. Вот эта изуродованная земля — это я и есть. Вот такая я, на самом деле.
Она замедлила ход нетикама-кипу, потому что впереди находилась очередная аномалия — участок почвы слабо светился в подступающих сумерках, над камнями было заметно движение разогретого воздуха.
— Надеюсь, хотя бы нас я не убью, — тихо сказала она. — Не хотелось бы. Этот этап самый сложный, в пустыне будет проще.
— А что в пустыне? — с интересом спросил Скрипач.
— Там… как круги на воде, — объяснила Лийга. — Полоса вот с такими же аномалиями, потом пустой участок, и снова полоса. Тогда, когда Рифат вывозил меня… он посчитал их. Эти круги. Их не так много на самом деле. Восемнадцать.
— Широкие?
— Те, которые с разрушениями и вот с таким, как здесь? Нет, самые широкие километров по шесть, к центру они сужаются, — Лийга задумалась. — И перемежаются пустыми участками. Ну, не совсем пустыми, там тоже кое-что есть, но таких ловушек нет. Это здесь хаос. Сюда прилетел именно хаос, а там почему-то получилось упорядочено.
— А что там ещё есть? — спросил Скрипач.
— Сложно объяснить. Точнее всего будет сказать, что это тени моей работы. И… Скиа, даже там, где ничего нет, из кипу лучше не выходить.
— Не будем выходить, — покивал Скрипач.
— Так вот, мы с Нийзой работали с разными расами, как ты можешь догадаться. Про мутантов ты ещё в Анкуне слышал. И эти мутации, они… — Лийга замялась. — Кажется, я там оставила кодировки. Вибрации, которые могут декодировать геном. Когда мир попадает в зону отслеживания, мы должны знать, кто обратил на себя наше внимание, верно? Какая раса, какой подвид, какой период развития. Для меня это был инструмент отслеживания, и для Нийзы тоже, он для всех такой, но… помнишь мою печь для обжига, которая осталась дома?
— Помню, конечно, — кивнул Скрипач.
— Ты же понимаешь, что она используется для обжига, и поэтому безопасна, и даже полезна. Но так же ты понимаешь, что в ней можно сжечь заживо и человека, и рауф, и когни, и нэгаши? Виновата ли печь? Нет. Виноват ли тот, кто попадет в