Люк смотрел на Инландера-младшего и узнавал безумный огонь, который часто видел в своих глазах. Огонь вседозволенности и незнания меры.

– Начнем игру, – заявил князь, когда выкрики смолкли. – Дьерштелохт, распорядитесь, чтобы сюда доставили ружья и патроны к ним. И пригласите виталиста. Пусть будет.

До начала игры с безумными ставками прошло еще несколько минут – возбуждение в воздухе, щедро замешанное на страхе и адреналине, щекотало нервы всем: и хохот стал гораздо громче, и пили больше. И вот наконец появился виталист, а за ним – слуга, несущий ружья.

Игра началась.

Люк выбрал тактику «не высовываться» – карта шла приличная, но он не выигрывал и не проигрывал. И наблюдал за окружающими. И страховал князя: если за маленький совет княгине Луциус устроит словесную порку, то позволить королевскому сыну встать под дуло – и Люка точно придушат из монаршей милости.

Лоуренс-Филипп играл небрежно, словно стремясь оказаться у стены со свечой на ладони, – и стоило немалых усилий играть хуже, чем он, не вызывая подозрений в слабоумии. Напряжение росло: кто-то перестал пить, кто-то ссадил с колен женщин, и теперь они с любопытством выглядывали из-за спин играющих. Тикали часы, показывая половину одиннадцатого вечера.

Первым проигравшим оказался барон Туфинор. Тяпнул для храбрости, поцеловал взасос одну из женщин. Через двадцать минут появился и выигравший. Дьерштелохт.

– Если выживу, – пьяно пообещал Туфинор девушке и вытер платком пот с лица, – приласкаешь меня, милая.

– Обязательно, – пылко сказала она.

Барон ушел на тридцать шагов от стола, поставил на ладонь свечу. Бледная хозяйка клуба наблюдала за развлечением со второго этажа. Дьерштелохт взвесил на руке ружье, прицелился, хмыкнул и без предупреждения выстрелил. Свеча разлетелась на куски, забрызгав воском посеревшее лицо проигравшего.

– Отличный выстрел, – Лоуренс хлопнул гвардейца по плечу, и все бросились его поздравлять.

Туфинор пожал блакорийцу руку, с чувством потряс ее – и отправился с женщиной на второй этаж.

– Хочу проверить, что живой, – проговорил он под мужской хохот.

И пошло-поехало. Аристократы играли и проигрывали, целовали женщин, аристократы стреляли, попадали и промахивались. Одному прострелили плечо, и виталист, с мрачной обреченностью наблюдающий за всем этим, метнулся на помощь. Стена за спинами проигравших была уже вся изрешечена пулями.

Через какое-то время Люк заметил, что не один он старается не допустить проигрыша принца. Альфред Дьерштелохт тоже подыгрывал как мог и в одну из партий, стремясь исправить ошибку Лоуренса, намеренно ошибся сам и оказался в выбывших. Люк хмыкнул и решил, что может позволить себе вызов. И выиграл.

Взял ружье, поцеловал даму – чтобы не выбиваться из компании, – проверил оружие, прицелился.

Карие глаза блакорийца смотрели невозмутимо, огонь свечи на его ладони подрагивал. Наступила тишина. Люк издевался – долго целился, опускал ружье, снова поднимал – и перед выстрелом незаметно отвел ствол чуть в сторону. Предсказуемо промазал почти на метр. Зато потрепал нервы.

– Позор, Дармоншир! – завопил Инландер.

– Стыжусь, ваше сиятельство, – согласился Люк. Пожал руку подошедшему блакорийцу, в глазах которого сверкало мрачное обещание отомстить, и сел обратно за стол.

Теперь давили уже его – намеренно, жестко. Увы, карты пришли слабые и, как Дармоншир ни старался, уйти от проигрыша не удалось. И затем он, попивая коньяк, наблюдал, как легко барон Дьерштелохт разносит соперников. И остается победителем.

– Вот это интересно! Охотник и жертва поменялись местами, – пьяно захохотал князь. – Альфред, покажи, как надо стрелять.

Люк взял в руку свечку, отошел, повернулся. Какой превосходный момент закончить начатое, не так ли, блакориец?

Дьерштелохт снова прицелился. Глаза его были холодными, равнодушными. Перевел взгляд на Люка – герцог увидел в его глазах откровенное торжество и скривил губы. Вот он, момент истины. И спасибо Леймину за бронежилет – хотя, если попадет в него и броню обнаружат, позору не оберешься.

«Мимо, – произнес его светлость мысленно, глядя в глаза медлящему Дьерштелохту и чувствуя, как внутри, по пылающим адреналином венам, разливается холодок. Умирать не хотелось. – Ты промажешь».

Раздался грохот выстрела – и тут время остановилось. Люк отчетливо увидел, как невыносимо медленно летит пуля – и чуть меняет траекторию прямо перед его глазом, уходя вправо. Спина под бронежилетом вспотела, он мгновенно протрезвел, – но тут же снова зашумел, замигал огнями свечей зал, раздались крики мужчин и взвизгивания женщин. Командир гвардии неверяще смотрел на него.

– Вы промазали, барон, – сказал Люк добродушно, почти не сипло, и умудрился помахать свечой.

– Действительно, – глухо сказал Дьерштелохт, – как это я.

– Не расстраивайтесь, – с иронией утешил его Люк, подходя и пожимая руку, и не удержался, добавил: – Мне не идет сегодня карта, возможно, у вас еще будет случай попасть туда, куда вы целились.

Блакориец мрачно и холодно взглянул на Дармоншира.

– Я постараюсь, – ответил он и провел ладонью по стволу. – Вы трудная цель, герцог.

– Ну что, – жизнерадостно и пьяно провозгласил князь, обнимая «розу», которая так и держала в зубах его кольцо, – заканчиваем?

– Дайте мне отыграться, – капризно попросил Люк, – не хочу уходить с титулом последнего неудачника.

– Только ради вас, – махнул рукой князь, и все снова уселись за стол. И тут Люк оторвался – тем более что пьяных соперников обыгрывать было нетрудно. Раз, другой, третий.

– Три раза, – сказал он уже залитому по самые белки хозяину вечеринки, когда третья свеча полетела на пол.

– Я исполню ваше желание, – хохотнул князь. – Ну, что вы хотите? Хотите, в следующем кубке дам вам первое место?

– Предпочитаю что-то более приятное, – усмехнулся Люк.

– Хотите, – обрадовался Лоуренс, – ночь с моей супругой? А, Дармоншир? Княгинь ведь у вас еще не было, а она вас привлекла. Мне сказали… с-сказали, что вы с ней уединялись в саду. Я не в обиде, не думайте. Смешно, – он пьяно заржал. – Любите страшилищ? Хотите, а? Я ей прикажу, не посмеет отказаться. Может, после этого начнет легче смотреть на мои… занятия.

Барон Альфред уставился на Люка.

«Я убью тебя», – говорил его взгляд.

– Был бы счастлив, – любезно ответил его светлость. Князь подавился от смеха и захлопал себя по коленям ладонями, а Люк продолжал: – Но только если бы у меня было два желания, ваше сиятельство. Женщины вокруг есть, а я подавлен. Я понял, что не умею стрелять по сравнению с мастерством других.

– Так чего вы хотите? – уже нетерпеливо потребовал его сиятельство.

– Отдайте мне вашего начальника охраны в услужение, – с удовольствием выговорил Люк. Дьерштелохт сжал кулаки и дернулся.