class="p1">Я схватилась было за рубашку, но вовремя опомнилась и опустила её обратно. Поймав мой затравленный взгляд, мужчина сперва не понял его значения.

— Господин Мичлав, не могли бы вы выйти?.. Минут на пять… — осипшим голосом промямлила я, словно передо мной вновь находился абсолютно чужой человек.

Со вздохом, в котором слышалась пара нецензурных слов, тот кинул медикаменты обратно в аптечный ящик, поднялся и освободил помещение.

Потянулись часы неопределённости. Остаток этого дня я пролежала в тишине, продолжая размышлять над ситуацией. Ну, в джунглях тишина — относительное понятие. Дверь в модуль можно было оставить открытой и в неё залетали звуки тропического оркестра вместе с ароматным влажным воздухом. И на солнечные отблески так приятно было смотреть.

После бури всегда хорошо.

Но во мне-то она не прекратилась. Вышеописанное умиротворение я испытывала лишь иногда. Но стоило снаружи донестись отзвукам кое-чьего присутствия… Гнев вспыхивал в груди с такой быстротой и силой, что даже сжимались кулаки и скрипели зубы! Я пыталась себя образумить, прежний мирный голосок агена внутри шептал мне, что в суде всё разрешится, что сейчас не стоит так сильно волноваться, что в конце концов я от этого человека даже завишу, но… Но это разжигало ярость ещё сильнее. Мирный голосок призывал вспомнить, какие добрые до сего момента были отношения, как мне нравился мой наставник, как втайне я связывала с ним горделивые карьерные надежды. И это взрывало гнев до самых небес!

Вскоре мои родители и школа узнают, что случилось, и вы пыль замучаетесь глотать!..

Вот только интересно, почему, собственно, при соблюдении всех условий я приобрела женский пол? Непонятно… Если он говорит правду — топливо действительно было брошено инженерами, и детерминация произошла бы в любом случае — я ведь всё равно сделалась бы девочкой. Ха! А вот если бы он не плёл интриги и отвёз бы меня в больницу, там я бы выбрала мужской пол — уж я-то знаю! Вот это ирония!

Правда, неизвестно, удалось бы врачам слепить из меня желаемое или нет. Ведь смена климата наверняка создала в крови дикий хаос с ферментами. Они и могли вызвать такую неразбериху. Хорошо хоть истинный характер моего наставника открылся вовремя. Иначе было бы очень горько терять возможность стать квазиантропным охотником. А сейчас — уже не жаль.

Он объявился на пороге только поздним вечером. Слыша его приближение, я уткнулась носом в стену и замерла, чувствуя, как в душе вспыхивает огонь. А вообще ситуация была неловкая.

Войдя, он какое-то время молча смотрел на меня. Краем глаза вижу, что руки в боки, и смотрит под углом, будто примеряясь к новому объекту на своей территории.

— Ну что? Ты как? — наконец проговорил он с ленивой усмешкой.

Я молчала. Развязным шагом подступив к своей койке, он шумно опустился на неё, и затылок мой почувствовал на себе тяжёлый взгляд.

— Вроде всё заканчивается, а, малыш? Как ощущения?

— Вас это не должно более волновать, господин Мичлав, — едва удерживая гнев, процедила я, не оборачиваясь.

— У… Это почему же?

Леока, держи себя в руках! Те слова, что крутятся в твоей голове, произносить не стоит!

— Извольте сказать, когда я смогу отправиться домой.

— Так, ну с башкой у тебя по-прежнему не в порядке. Давай-ка протестируемся напоследок, хотя, мнится мне, всё основное у тебя уже миновало.

Он потянулся к аптечке, а я подскочила, как ужаленная.

— Я сама! — проговорила в ответ на его недоумение.

Ну уж нет, сегодняшний укол с витаминами — это было последнее, что я от него претерпела! Теперь, слава небесам, силы ко мне вернулись!

Хмыкнув, мужчина бросил диагност через комнату. Я еле поймала этот маленький аппарат, потому что картинка перед глазами по-прежнему немного качалась. Анализ на моём пальце пошёл своим ходом, а Мичлав, скрестив руки на груди, устроился для продолжения наблюдений.

Насмешливый взгляд резал, как ножом… Брось, Леока, это твоя собственная злость, которая никак не уймётся!

— Что, никак не уймёшься? — вдруг вопросил охотник.

Обычно, в случае чтения мыслей меня всегда брала оторопь. Но на этот раз гнев правил бал безраздельно.

— Уймусь?! — голос мой дрожал. — Вы глубоко ошибаетесь, рассчитывая, что я возьму и уймусь! Я уймусь тогда только, когда суд…

Прервав речь шумным вздохом, Мичлав устало закрыл глаза ладонью и горько посмеялся:

— Ну всё, началось! Был нормальный человек, а теперь моча в голову ударила. Хотя, конечно, чего я ждал… Детка, а я ведь так и знал, что не надо соглашаться на эту грёбаную Инсулию! Тут повсюду сплошная психушка — во всём. Да и с женщинами мне тут не особо везло. Вот и теперь.

Меня аж по позвоночнику резануло!

— Точнее, везло, но не так, как хотелось бы. Короче! Что там у тебя?

Диагност как раз пискнул о завершении процесса. Сперва я пролистала результаты сама — между прочим, первый раз за весь период детерминации.

— Давай сюда, парень, — Мичлав протянул здоровенную ладонь. — Тьфу, какой теперь парень?.. Парень остался в прошлом. Как мне тебя звать, а?

— У меня есть имя, — очень тянуло сформулировать погрубее.

— Давай показывай, что там у тебя — сказал же. Или мне самому подойти?

Оппонент тоже не горел желанием любезничать. Диагност поспешно перелетел расстояние между койками, возвращаясь к формальному владельцу.

— Так… Ну поздравляю, похоже, мы со всем справились, и теперь ты — здоровая девчонка.

Мы. Со всем. Справились…

— Но витамины придётся поколоть. Закончим с этим и спать.

Опять вздыхая, он снова полез в аптечку.

— Господин Мичлав, я вынуждена повторить свой вопрос! — в неприятном изумлении я следила за его действиями. — Когда…

— Завтра это обсудим, сейчас у меня башка раскалывается от твоего сегодняшнего подарочка.

От моего подарочка?!

— Спать охота, поболтаем завтра на свежие головы. По крайней мере, моя голова точно посвежеет. Ну?

— Дайте шприц, я сама всё сделаю.

— У, как серьёзно… Ну ладно, сама так сама.

Протянув мне шприц (издевательски, двумя пальцами), он подтолкнул ногой также и аптечку. Выпроставшись из-под одеяла, я принялась за дело, надеясь под вражеским взглядом не ударить в грязь лицом. Тем более, что руки всё дрожали.

— Чёрт бы меня подрал… — наблюдая с ироничным интересом, протянул охотник. — «Сама», «вынуждена»… Ещё сутки назад я себе такого поворота и представить не мог.

Я бросила на него непримиримый взгляд.

— Вам некого в этом винить, кроме самого себя.

— Н-да, что верно, то верно, — оскалился он.

Мне было жутко некомфортно оставаться с ним в одной комнате. Не только из-за внезапно возникших половых различий, которые я и осознать-то ещё не успела.