Палочку я запалила, взяв из общей чаши, и немного закашлялась, разгоняя дым. Жмоты. За общей чашей должны следить с факультета – ароматические палочки тоже стояли самые дешевые – сразу начало драть горло и пощипывать глаза.

Молчала я, молчал Асклепий, одухотворенно глядя в высь. Я проследила за взглядом Святого – статую установили без фантазии, и покровитель целителей вдохновлялся как раз серединой второй потолочной балки. Очень одухотворенной потолочной балки, судя по всему.

– … только на самый крайний случай…, – прошептала я беззвучно, прикоснувшись пальцами к ледяному каменному подолу ханьфу Асклепия. – Всю вину беру на себя…

– Холодно?

Я вздрогнула от неожиданности, когда эхо подхватило вопрос и насмешливо унесло дальше по коридорам: «Холодно? Холодно? Холодно?».

– Камень. Ему положено быть холодным, – Варго стоял у поворота дальше по коридору, прислонившись к стене. Наблюдал уже некоторое время? Умный взгляд, убранные назад седые волосы, простое лицо. Темно-синяя форма преподавателей Кернской сидела на нем отлично, и была тщательно выглажена. – Я рад, что моя личная ученица наконец нашла время посетить своего Учителя.

– Наставник, – я склонила голову в традиционном приветствии. – Ученица виновата.

Варго кивнул в ответ и подошел ближе, с отчетливым презрением покосившись на подобие алтаря у подножия постамента. Как и все алхимики. На первом курсе мы думали, нам завидуют – клятву приносили только целители, остальных миновала чаша сия. Самые сообразительные складывали кусочки головоломки ближе к концу обучения, но за десять зим так привыкаешь бегать к Асклепию по любому поводу, что избавиться от этой привычки становится очень сложно.

– Мёртвый камень, – Варго почти поднес тыльную сторону ладони, чтобы коснуться статуи, но в последний момент отдернул руку. – Иллюзии – это смерть для алхимика, как и неспособность делать выводы из доступной информации. Вы хотите умереть, леди Блау?

Я поджала губы. Мне не хотелось обсуждать Асклепия, правила целителей, и тем более обсуждать их с Варго. Но Наставник имел собственное мнение на этот счёт.

– Когда я задаю своему ученику вопрос, я хочу услышать ответ, леди Блау.

– Нет. Не хочу, Наставник.

– Это радует. Поразмыслите на досуге, – Варго сделал жест в сторону перехода в корпус, предлагая следовать за собой. – Святой, – он практически выплюнул это слово, – Асклепий появляется в общих Хрониках только в конце смутных времен. Именно в тот момент, когда всех обязали приносить клятву. Вам нужно объяснять, для чего используются такие символы?

Я мотнула головой – Варго шел очень быстро, привычно сворачивая в коридорах, и мне приходилось почти бежать, чтобы подстроиться под его шаг.

– Сомневаюсь, что данная историческая фигура вообще существовала, но даже если его осенила божественная благодать, то какого Бога? На севере Асклепий считается последователем Великого, в Столице – Мары, на юге вас вызовут в круг, если вы обмолвитесь об этом. Южане считают, что Немес покровительствует целительству. Это первое, над чем вы подумаете, леди Блау. Зачем нужно было создавать отдельного Святого для целителей.

– Наставник...

– Второй вопрос потребует от вас навыка собирать и анализировать информацию. Поинтересуйтесь, какие ощущения испытывают ученики целительского факультета при взаимодействии с… объектом, – Варго резко свернул на широкую боковую лестницу, и мне пришлось перепрыгивать через пару ступенек, приподняв юбки, чтобы поспеть за ним.

Собирать информацию необходимости не было, я и так могла сказать, что статуя не должна быть холодной. Тепло и спокойствие, умиротворение, вот какие чувства посещали несчастных загнанных студентов рядом с Асклепием. То, что статуи дорабатывали артефакторы – это ясно, единственный вопрос, ответа на который я не знала – отклик был завязан на клятву или на значки целителей, которые был обязан носить каждый, получивший степень.

Я могла рассказать Варго, как сложно добывать информацию, какие шепотки ходят среди своих по ночам в спальне, и как круговая порука обязывает молчать. Я могла рассказать, о чем выпускники десятого курса рассказывают младшим перед самым выпуском, а те следующим, и следующим, и так каждый курс. Но… зачем? За десять зим становится совершенно не важно, был Асклепий на самом деле или нет, Святой он или просто фигура, которую выставили на доску в нужный момент. Плакать и жаловаться у нас не принято, и за десять зим ты привыкаешь, что единственное место, где ты можешь побыть собой, расслабиться и получить толику утешения – это там, где чадят свечи у подножия постамента.

Когда чадят свечи – можно плакать.

Наверное, тем из нас, кто верил в бога – учиться было легче. Есть где обретать себя, черпая силы в вере. Я не верила – и потому потеряла. И себя и всех. И только после этого взошла на ступени Храма.

Я люблю Великого, потому что он – молчит, и ненавижу его – за то, что он молчит. Наверное, он так же молчал, когда рушился мир… так же молча наблюдал, как мелкие Высшие суетятся, пытаясь спасти хоть кого-то. Если это способ воспитывать чад своих, Великий – жестокий Бог. Родители должны позволить детям совершать свои ошибки, но если ребенок шагает в пропасть – какой отец не остановит его криком? Не схватит за рукав?

Или он кричит, а мы не слышим. Мы слепы и глухи в своем невежестве.

– Поклоняться куску холодного мрамора, – мы перешли в другой корпус и Варго снова ускорился, продолжая говорить. – Камню… Если вам так нужна поддержка выберите любой Храм, и живого Бога, но не уподобляйтесь…, – он прошипел что-то невнятное сквозь зубы. – Я больше не хочу видеть свою ученицу рядом с этим… последним оплотом иллюзий чокнутых целителей… Вы могли выбрать в Наставники Айрель, чтобы она окончательно забила вам голову своими фантазиями, но вы надели мое кольцо. Это правило, соблюдение которого я требую неукоснительно, – он выдохнул, пытаясь отдышаться.

– Я поняла…

Мы миновали анфиладу, и здесь уже начали попадаться редкие ученики – Варго замолчал, кивая всем в ответ.

– Наставник! – стайка учениц в темно-синей форме с нашивками шестого курса прошмыгнула мимо, явно не ожидая застать Варго в этом коридоре.

– Объяснительную, – бросил он им холодно и приложил руку к двери кабинета.

– Прошу, – защита вспыхнула болотной зеленью, и меня пригласили внутрь. – Молиться куску мрамора, статуе – только мистрис Айрель, – выплюнул он презрительно, – до сих пор верит в эту чушь. – Моя алхимическая печь более одухотворена, чем это кусок… камня.

Я закатила глаза – Варго никак не мог успокоиться, нет, ещё на Турнире я уловила, что между главами двух факультетов натянутые отношения, но алхимики всегда соперничали с целителями, здесь же… что-то личное.

– Наставник…

– …святой специально для целителей…

– Наставник! Я – поняла.

Варго шумно выдохнул и успокоился, пригласив меня за стол.