Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это было здорово!
— Ты не утратил мастерства!
— Приятель, ты их порвал!
Эдди не поднимал головы, отказываясь принимать сочувственную ложь. Элен старалась не плакать.
— Номер с китайскими Фредом Астером и Джинджер Роджерс не пойдет, если Фред будет изображать из себя бревно! — Мистер Болл решил отчитать Эдди прямо перед нами всеми.
Времени защищать его у нас не было — шоу должно продолжаться.
Выступление сестер Лим в новых шляпках от Кармен Миранды и широких юбках в складку стало бомбой. Публика ревела от восторга.
Отзывы о нашем шоу били все рекорды. «Веселый Маджонг» получил титул «Потрясение недели», а Руби назвали «лучшей раздетой куколкой недели». Даже этот негодяй Эд Салливан, который, как оказалось, работал в той же газете, что и Ли Мортимер, написал в своей колонке в «Литл Олд Нью-Йорк»: «Это шоу поразит даже самых искушенных зрителей». К счастью, о «Китайских танцующих влюбленных» никто не упомянул.
К сожалению, Эдди так и не смог взять себя в руки и начать танцевать как следует. Спустя шесть недель мистер Болл уведомил Эдди и Элен о расторжении контракта с ними.
— Ну что же, это и к лучшему, — сказала Элен. — Здешние гримерши плохо гримируют Руби.
Тут один из «Маджонгов» выразил желание танцевать с Элен.
В результате Чан-Чан и Элен с помощью мистера Ардена поставили милый танец, в котором вся роль партнера сводилась к тому, чтобы поднимать ее и кружить над сценой, чтобы она выглядела, как настоящий ангел. Элен же, никогда не пускавшая удачу на самотек, решила продолжить работать костюмершей и гримершей у Руби.
Эдди же от этого стало еще хуже. Он пропадал ночами где-то в городе и возвращался под утро пьяным. Элен ужасно за него беспокоилась, а мы с Руби переживали за них обоих.
Тем временем клуб процветал. К входу выстраивались длинные очереди. Многие военные попали под чары японок, филиппинок и китаянок на войне и стремились встретиться с восточными красавицами в Нью-Йорке, прежде чем вернуться домой — во Флориду, Кентукки или Мэн. Даже журналисты «Смарт Сет» пришли в восторг от танцев азиаток под латиноамериканские ритмы. Им это настолько понравилось, что они стали называть клуб «Эль Чино Долл».
Эд Салливан, как и большинство американцев, изменил свое предвзятое отношение к соотечественникам японского происхождения и описывал каждый шаг Руби, став ее персональным хроникером.
Я же жила той жизнью, о которой мечтала в юности. Когда я выходила на сцену, все в клубе замирали и смотрели на меня. Я требовала внимания, и я его получала. У меня было множество поклонников. Они присылали мне столько цветов, что в моей гримерной пахло, как в цветочной лавке. Всем напиткам я предпочитала шампанское и оценила икру. Я ходила на вечеринки и веселилась там до упаду, а потом спала большую часть дня.
Следующие два года выдались очень непростыми. Когда рядом с тобой нет того единственного человека, которого бы ты любил и который бы любил тебя, жизнь становится очень одинокой.
Элен. Падение камелий
Шел 1948 год, «Китайские куколки» принимали посетителей уже больше двух лет. С виду все казалось по-прежнему успешным, но шампанское больше не лилось рекой. Клуб «Китайские куколки», любимое заведение жителей Нью-Йорка, «где можно станцевать румбу», как и все остальные ночные клубы, стал хиреть. Люди перестали тратить деньги так, будто живут последний день.
Солдаты вернулись домой, женились на своих подругах, устроились на работу и переехали в пригороды, где пили мартини, качали детей на колене и смотрели телевизор. Набрали кредитов и старались экономить, откладывать деньги на такие важные вещи, как стиральные машины, газонокосилки и электроинструменты. Поэтому иногда мы выкладывались на полную катушку перед полупустым залом.
Репортеры начали спрашивать нас о возрасте, а мы всегда давали один и тот же ответ: «Возраст — это число, а я свое не записывала». На самом деле Грейс было двадцать семь, Руби — двадцать девять, а мне — тридцать.
Женщина-артистка чем-то похожа на камелию: она не увядает постепенно, распуская лепестки, и не темнеет у ножки. В самый разгар цветения камелия просто опадает с ветки полным цветком. Невозможно избежать проявлений возраста, каким бы талантливым ты ни был. Мы были по-прежнему красивы, в самом расцвете, но после десяти лет в шоу-бизнесе мы больше не были ни юны, ни наивны. Мы были как карпы, застрявшие в пересохшей яме.
Нельзя начинать копать колодец, когда ты уже умираешь от жажды, или приниматься шить плащ при первых каплях дождя. Когда мистер Арденн объявил, что покидает Нью-Йорк и едет в Лас-Вегас, чтобы создать самое яркое представление в истории, он предложил нам поехать с ним. Мистер Болл, не желая быть обойденным и, возможно, задействовав свои «связи», о которых ходило так много слухов, предложил вывезти шоу «Китайских куколок» в Лас-Вегас. Это все навело Руби на мысль создать собственное небольшое ревю и попытать счастья в городе азартных игр.
— Я назову его «Руби и танцующие китайские палочки», — сказала она.
Мне она всегда казалась похожей на птицу, и сейчас я поняла, что она скорее не жаворонок, а сокол. Я не могла представить ее себе сбавившей темп или ушедшей на покой. Что же касается Грейс, то Марио, ананасовый принц, недавно приехал из Майами с шубой из платиновой лисы за тридцать тысяч долларов и кольцом и предложил ей руку и сердце. Не сказать, что она была верна ему все это время. То есть, говоря по правде, она просто не любила его, но на этот раз она задумалась над его предложением.
— Нищим не пристало привередничать, — сказала она, от чего мне стало грустно.
Грейс больше не расстраивалась из-за родителей и смогла добиться успеха как артистка, но ей недоставало одного — любви. Казалось, все ее надежды на обретение этой любви увяли, когда с ней порвал Джо.
— Я точно не хочу быть там одна с Марио, — сказала она. — Может быть, вы с Томми присоединитесь ко мне? Ты бы могла заняться недвижимостью.
Это предложение казалось мне прекрасной идеей. Я уже давно занималась вопросами размещения наших артистов, и меня было невозможно провести.
— Через полгода ты уже будешь ездить в собственном «роллс-ройсе». — Это Руби пыталась привлечь меня к своему ревю. — «Маджонги» едут со мной. Разве тебе танцевать с Чан-Чаном не лучше, чем уехать в Майами?
— Я люблю вас обеих, — сказала я. — И хочу быть с
