обеспечена 100-процентная компенсация в виде индексации, для всех поголовно – от академика и до младшего научного сотрудника, от маршала до солдата.

На осторожный вопрос: не приведёт ли это к резкому обострению инфляционных процессов, у Павла Григорьевича был ответ: «Разумеется, нужны меры по сдерживанию инфляции. Надо “связать”горячие деньги, составляющие 180 млрд рублей. Сейчас всё чаще говорят о возможном замораживании вкладов и даже об их конфискации. Я бы предпочёл меры чисто экономические. Было бы справедливым повысить депозитный процент по вкладам – это даст приток денег в Сбербанк. Не берусь судить, сколько именно. Выкуп основных фондов арендными коллективами мог бы дать казне как минимум 50–70 млрд рублей». То есть была предложена масштабная приватизация.

Вновь сказал своё слово на сессии и М. С. Горбачёв, как всегда, «мудрое». «Мы многое обдумали и сделали. Не обошлось и без просчётов по реформированию экономики. Но проблем здесь не уменьшилось. Их стало даже больше. Корни накопившихся проблем – в минувших десятилетиях, но добавились и наши просчёты. Мы начинали и думали, что пойдём быстро вперёд на энтузиазме людей, на призыве к тому, чтобы ускорять движете за счёт научно-технического прогресса, но – не получилось. Оказывается, всё упирается в систему хозяйственных отношений, в формы хозяйствования, упирается в политический процесс, политическую систему. Это ответ тем, кто критикует нас, что мы сразу берёмся за многие дела. Нас подвела к этому сама жизнь, и мы знаем, что предыдущие реформы – 53-го года, 65-го и 66-го года – гибли именно потому, что как только подводили к необходимости глубоких перемен, так через политическую надстройку сразу вступали механизмы защиты старой системы. <…>

И тут ясно, что мы, если всё это проведём в жизнь, перехватим навсегда инициативу у тех, кто стремится сбить с толку, столкнуть с пути, повернуть куда-то, не зная куда. Да это некоторых и не интересует. Ничего крупного, конструктивного, привлекательного, на что можно поменять политику перестройки, не предложено. <…>

А чего больше всего опасаюсь? Опасаюсь больше всего, как бы при нынешних сложностях и трудностях, на чём спекулируют различные политические группы, – как бы не сбить с толку общество, не расколоть перестроечные, демократические силы. Этого, товарищи, нам нельзя допустить. Это будет наш общий проигрыш. Поэтому я – за консолидацию. <…> Словом, нам всем надо думать о том, чтобы решительно двигать вперёд перестроечные процессы»[133].

Реакция на программу перехода к рынку, которую предложил Н. И. Рыжков, была разной, пожалуй, только у депутатов. Население отреагировало на неё, как вынужден был признать в конце вечернего заседания 25 мая и сам премьер, однозначно: по всей стране началась паника – из магазинов в мгновение ока начало исчезать даже то немногое, что было на прилавках, и в первую очередь – мука, крупы, макароны, соль, спички.

Депутат А. В. Левашёв по этому поводу сделал вывод: если после выступления предсовмина народ начинает по всей стране раскупать спички, соль и так далее, то это означает явный вотум недоверия правительству. Что и, судя по всему, ожидал увидеть наш президент – генеральный секретарь.

В перерыве между заседаниями Верховного Совета СССР Н. И. Рыжков устроил пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. В ней приняли участие первый зампред Совмина СССР, председатель Госплана СССР Ю. Д. Маслюков и зампред Совмина СССР, председатель Госкомиссии по экономической реформе Л И. Абалкин, председатель Госкомтруда В. И. Щербаков.

Николай Иванович сказал: «Я бы, пожалуй, оценил ситуацию менее оптимистично: правительственная программа была подвергнута острой критике: ставился даже вопрос о приостановке обсуждения и возвращении предложенной концепции на доработку. <…>

Речь шла вовсе не о новой программе, а лишь наполнении той, что была одобрена II Съездом народных депутатов СССР и направлена на экономическое оздоровление страны, работа длилась несколько месяцев, в ней приняли участие учёные, хозяйственники и финансисты».

Щербаков В. И.: «Мы все были в очень нервном и раздражённом состоянии, т. к. понимали, что сказал президент и какие последствия за этими словами последуют. В перерыве, желая снять напряжение, выступил Маслюков. Но куда там! После перерыва Михаил Сергеевич докладом добил своего премьера. Мне, насколько помню, слово вообще не предоставили.

Рыжкову пришлось срочно комкать своё выступление с ответным словом, подстраивать его под слова Горбачёва.

Надо было видеть, как эмоционально Николай Иванович всё происходящее воспринимал. Он просто почернел и с трудом досидел до перерыва. В тот же день Николаю Ивановичу стало плохо с сердцем, и он не появлялся на работе. Мы, понимая, что русский мужик, неважно, кем он работает, обычно снимает нервное напряжение и стресс традиционным способом, первый день не особо беспокоились. Потом, зная, что он совсем не пьёт, а о госпитализации нам не сказали, стали его искать и нашли в ЦКБ, точно не помню, или с инфарктом, или с инсультом. Всем стало ясно, что наше правительство в ближайшие дни уйдёт в отставку. Это и произошло».

Обстановка обострилась до такой степени, что М.С. Горбачёву пришлось 27 мая выступать по Центральному телевидению. Он успокоил соотечественников: «Рынок остро поставит вопрос о тех, кто годами топчется на месте, не думает об эффективности производства, о выпуске нужной продукции, особенно о тех, которые работают в убыток, или тех, где дела ведутся бесхозяйственно, безответственно, царят недисциплинированность, неорганизованность. Всё это рынок в ближайшие сроки после его введения выявит.

Поэтому тем, кто трудится хорошо и готов трудиться дальше ещё лучше, рынок предоставит широкие возможности проявления таланта. Ну а тот, кто, прямо скажем, отлынивает от труда, кто больше всего думает о том, как урвать от других, – тем будет труднее. Но это ведь справедливость, причём, по-моему, высшая справедливость».

Сказки и быль программы «500 дней»

Но вернёмся в 1989 год, когда произошли чрезвычайно важные для судьбы страны события.

Щербаков В. И.: «Историю, как известно, пишут победители. Поэтому даже сейчас многие находятся в заблуждении относительно того, как появилась программа “500 дней”, какова её суть и что с ней произошло. Считаю своей обязанностью как живой участник тех событий изложить их так, как видел собственными глазами и как, уверен, было на самом деле».

В истории правительственной перестроечной программы реформирования экономики невозможно разобраться без знакомства с важным событием – I Съездом народных депутатов СССР (25 мая – 9 июня 1989 года). На совместном заседании палат нового Верховного Совета утром 7 июня тогдашнее Правительство СССР сложило свои полномочия, и в тот же день новым председателем Совета министров СССР назначили и утвердили по предложению М. С. Горбачёва