Бесконечно это продолжаться не может, но лорд Корвус медлит. Разговор с матерью Рейна был слишком тяжелым, чтобы не извлечь себе хоть каких-то бонусов в утешение. Не говоря уже о том, чего мне стоило сдерживаться, приводя в порядок его крылья после трепки, которую задали ему благородные и не очень дары во время Большого боя.

Лорд Дар-Эсиль проводит тыльной стороной руки по разгоряченной щеке. Краснеющие Дар-Эсили! Еще чего не хватало! Пора, давно пора освобождаться от этой чумы, свалившейся на наш дом. Однако вопреки здравому смыслу лорд Дар-Эсиль не спешит выздоравливать. Слишком велико искушение, слишком сладостно удовольствие, входя вечером в обеденный зал, видеть склоненные над камином худые плечи, небрежно отвечать на глубокий почтительный поклон, походя осведомляться, как прошел день, и не слышать из ответа ни слова, потому что бесконечно знакомые темные глаза смотрят не свысока и не по-хозяйски. Покорно смотрят и преданно, так, как никогда не смотрел на него Мицу Дар-Гавиа. С того самого дня, когда подошел сзади на трибунах дворцовой арены, во время финального боя, в тот самый момент, когда молодой Дар-Халем старший разделывал под орех очередного недотепу, а Корвус по всегдашней привычке своей, сбежав от отца из королевской ложи, дожидался «своего медведя» на верхнем ряду. Но не дождался: подошел Мицу Дар-Гавиа, приобнял сзади за плечи, взглянул свысока, чуть насмешливо, потянул вниз, под трибуну — уже можно отметить, выпить, что ему сделается, твоему Дар-Халему…

И Корвус пошел. Хотя слегка сосало под ложечкой от ощущения чего-то неправильного, потягивало сердце в ожидании реакции на недозволенное — от отца, от королевы, от Дар-Халема.

А теперь, у окна, распахнутого в пропитанный запахами небывало яркой весны сад, всесильному лорд-канцлеру Аккалабата остается только гадать: что было бы, если бы устоял тогда, не пошел… не было бы отвратительной сцены на балконе, когда сцепились из-за него два лучших бойца империи, на глазах у всех гостей, на глазах у королевы, которая тогда еще покидала Хаярос и почтила дом Дар-Эсилей своим присутствием вовсе не для того, чтобы стать свидетельницей безобразной драки молодых даров… не было бы того дворцового приема…

* * *

— И волей своею мы отдаем тебе, Корвус Дар-Эсиль, в жены свою младшую сестру, чтобы ты служил ей мечом и сердцем до конца жизни ее. Да будет плодоносен Ваш брак.

— Благода…

— Что Вы делаете? Что ты делаешь, идиот? Не соглашайся!

— Лорд Дар-Гавиа, вернитесь на место!

— Корвус, проси ее, что ты молчишь? Пусть отменит!

— Мицу, я не мо…

— Ваше Величество, я прошу Вас, я умоляю Вас. Измените свое решение. Она же еле дышит. Она умрет при первых же родах, если не до них. Зачем ломать ему жизнь? Пусть он сам выберет!

— Лорд Дар-Гавиа, встаньте и вернитесь на…

— Ваше Величество! Ему пятнадцать! Одумайтесь!

— Мицу, не надо!

— Корвус, помолчи! Ты не представляешь, на что она тебя обрекает. Ваше Величество, отмените приказ или…

— Лорд Дар-Гавиа, перед тобой королева Аккалабата! Ты немедленно убираешься к себе на юг и носу не высовываешь из дариата, пока я не…

— Передо мной королева, думающая только о том, чтобы удовлетворить наглых сучек за ширмами! Чтобы им было чем заняться, вместо того чтобы пытаться расчистить себе дорогу к трону!

— Заткните его!

— Мицу, убери меч, пожалуйста! Мицу, прошу те… Отец, что ты делаешь?

— Лорд Дар-Гавиа! Если Вы немедленно не вложите меч в ножны, я собственной рукой здесь, у подножия трона, перережу горло своему сыну. Устраню, так сказать, источник конфликта.

— Спасибо, лорд-канцлер. Я всегда верила в способность Дар-Эсилей эффективно решать проблемы. Продолжим. Ты начал благодарить меня, детка.

— Да, Ваше Величество. Я… благодарю Вас.

* * *

В голоса, звучащие в голове лорд-канцлера так ясно, будто бы это было вчера, вплетаются звуки мира сегодняшнего: тяжелые шаги по траве, щелкание металлических пряжек, веселое посвистывание.

Сид, оторвавшись от свитка и прикрыв глаза от солнца рукой, смотрит снизу вверх на застегивающего орад Хьелля. Рейна поблизости не видно, что и неудивительно: Дар-Халем младший способен любого загнать до изнеможения.

— Зачем ты его учишь?

Лорд Корвус в окне недовольно морщится: что же так в лоб, сынок? Хьелль прекращает насвистывать, смотрит недоуменно:

— А кто будет его учить? Мой отец отказался, ты знаешь. Тейо Тургуну должен приказать твой отец — он этого не делает, и я не спрашиваю о причинах. Тебя Рейн сам скоро учить сможет. Если мы взяли на себя ответственность за него, то мы не можем допустить, чтобы он не научился фехтовать нормально.

Лорд Корвус громко откашливается. Хьелль поднимает голову, Сид наоборот опускает и делает вид, что ищет что-то в траве.

— А кто тебе сказал, что мы несем за него ответственность, лорд Дар-Халем, смею я поинтересоваться? Он совершеннолетний.

— Тогда отпустите его домой, — Хьелль не отводит взгляда.

— Причем здесь я?

— То есть как?

— Разве я его выиграл? Или ты? Пусть Сид решает.

Прости, мой мальчик, но ты тоже давно совершеннолетний.

— А-а-а, ну-ну, — Хьелль, даже не обернувшись на Сида, шагает к дому. — Лорд Дар-Эсиль, там новых лошадей прислали, я схожу взглянуть?

— Да, будь добр. Если отберешь лучшую пару в парадный выезд Ее Величеству, я буду тебе благодарен.

— Почту за честь, лорд-канцлер.

— Спасибо, лорд Дар-Халем.

Сид дожидается, пока Хьелль исчезнет из поля зрения, прежде чем спросить:

— Пап, что это с вами?

— Прости?

— Ну все эти: «лорд Дар-Халем», «почту за честь»… куртуазные изъяснения. Средь бела дня в родном саду без посторонних.

— А сам не догадываешься?

Сид смотрит совершенно безоблачным взглядом, радужно улыбается:

— Нет.

— А если подумать?

— Нет.

— Что нет?

Первый раз мы так столкнулись, мой мальчик. Ну давай попробуем, кто кого.

Лорд Корвус приглашающе хлопает ладонью по подоконнику. Сид аккуратно зажимает свитки под мышкой, поднимается и усаживается в оконном проеме, спиной в комнату, вполоборота к отцу. Молчание.

— Не болтай ногами.

Молчание.

— Сид, не болтай ногами. Это неприлично.

Ноль реакции.

— Сид, сложи, наконец, крылья, ты меня задеваешь. И не болтай…

— Не нравится — отойди. Я совершеннолетний. И не я его сюда притащил.