Боже Всевышний, да возьми же себя в руки. Нари поймала себя на том, что у нее отвисла челюсть, и быстро закрыла рот. В этот момент в лазарет вошел Али и встал у нее за спиной.

Низрин вскочила на ноги и сложила ладони.

– Принц, – поклонилась она.

Дара остался сидеть.

– Зейди-младший… салам алейкум, – поздоровался он на арабском с чудовищным акцентом. Он усмехнулся. – Как твоя рука?

Али негодующе приосанился.

– Тебе нельзя здесь находиться, Афшин. Время бану Нахиды ценится на вес золота. Только больные и раненые…

Дара внезапно поднял кулак и с размаху всадил его в стол из толстого стекла. Столешница разбилась вдребезги, засыпав пол и самого Афшина блестящими осколками мутного стекла. Он даже бровью не повел. Он поднес руку к лицу и с нарочитым удивлением посмотрел на острые стекла, торчащие из-под кожи.

– Ну вот, – отрезал он. – Я ранен.

Разозлившись, Али сделал шаг вперед, но Нари решила взять ситуацию в свои руки, выведенная из оцепенения идиотской выходкой Дары. Нарушая сразу с дюжину норм этикета, она схватила принца за плечи и развернула лицом к выходу.

– Мы с Низрин со всем разберемся, – сказала она с притворной беспечностью, выталкивая его за дверь. – Ты же не хочешь пропустить намаз!

Опешивший джинн открыл было рот, чтобы возразить, но она только улыбнулась и захлопнула дверь у него перед носом.

Нари сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и повернулась.

– Низрин, оставь нас.

– Бану Нахида, это не пристало…

Нари даже не смотрела в сторону помощницы, не сводя глаз с одного Дары.

– Уйди!

Низрин вздохнула и собралась уходить, но сначала Дара взял ее за руку.

– Спасибо, – сказал он с такой искренностью, что Низрин даже покраснела. – Я могу жить с легким сердцем, зная, что именно ты служишь моей бану Нахиде.

– Это честь для меня, – ответила Низрин с несвойственной ей робостью.

Нари понимала ее как никто – она сама часто испытывала подобное в присутствии Дары.

Но сейчас она испытывала кое-что совершенно другое. И она знала, что Дара это чувствует. Как только Низрин вышла, бравада сползла с его лица.

Он слабо улыбнулся ей.

– Быстро ты привыкла командовать окружающими.

Нари подошла к нему, обходя осколки разбитого стола.

– Ты совсем выжил из ума? – спросила она и потянулась к его руке.

Он сделал шаг назад.

– Могу задать тебе тот же вопрос. Ализейд аль-Кахтани? Серьезно, Нари? Подружилась бы уже сразу с ифритом.

– Он не мой друг, дурак, – сказала она и снова потянулась к его руке. – Он мишень. Которую я вполне неплохо раскручивала, пока не явился ты и не сломал ему руку… Кончай вертеться!

Дара вытянул руку у нее над головой.

– Я правда сломал ему руку? – спросил он с озорной ухмылкой. – Так и думал. Его кости издали этот волшебный звук… – Он стряхнул с себя мечтательное выражение и перевел взгляд на нее. – А он знает, что он мишень?

Нари вспомнила замечание Али про взлом замка.

– Возможно, – призналась она. – Он не такой идиот, как можно было надеяться.

Она не осмелилась добавить, что их «дружба» началась тогда, когда она узнала, что Али читает книги про Дару. Она догадывалась, как он воспримет такие новости.

– Ты ведь знаешь, что он тоже тебя использует? – спросил Дара слегка настороженно. – Ему нельзя доверять. Держу пари, каждое его слово – ложь, нацеленная на то, чтобы переманить тебя на их сторону.

– Да ла-адно, неужели у моего потомственного врага могут быть корыстные мотивы? Но я рассказала ему все свои самые страшные тайны, что же мне теперь де-елать? – Нари театрально прижала ладонь к груди, изображая ужас, и прищурилась. – Ты что, забыл, с кем имеешь дело, Дара? Я как-нибудь сама разберусь с Али.

– Али? – скривился он. – Ты на такой короткой ноге с этим пескоплавом, что уже сокращаешь его имя?

– Твое имя я же сокращаю.

Даже если бы она очень захотела, то не смогла бы скопировать выражение лица Дары, так его перекосило от праведной обиды и бешенства.

– Погоди… – Губы Нари расползлись в улыбке. – Ты что, ревнуешь?

Когда его щеки зарумянились, она рассмеялась и на радостях хлопнула в ладоши.

– Боже Всемогущий, ты ревнуешь! – Она заглянула в его прекрасные глаза, прошлась взглядом по сильному телу, снова начиная трепетать от его близости. – Как ты себе это представляешь? Ты в зеркало смотрелся в этом столетии?

– Я не ревную к этому мальчишке, – процедил Дара. Он потер лоб, и Нари поморщилась при виде торчащего у него из руки стекла. – Не за него тебя планируют выдать замуж, – добавил Дара.

Ей резко перестало быть весело.

– Что, прости?

– Твой новый лучший друг не сказал тебе? Тебя хотят выдать замуж за эмира Мунтадира. – Дара сверкнул глазами. – Чему никогда не бывать.

– За Мунтадира? – Нари смутно помнила старшего брата Али и знала только, что тогда он показался ей мужчиной, которого легко обжулить. – Где ты наслушался этих безумных сплетен?

– Лично из уст Али, – протянул он имя принца, паясничая. – За что, по-твоему, я сломал ему руку?

Дара сердито засопел и скрестил на груди руки. Сегодня он был одет как настоящий вельможа: в приталенный темно-серый кафтан до колен, подпоясанный широким расшитым кушаком, и в черные шаровары – он выглядел очень импозантно. Пока он переминался с ноги на ногу, Нари вдохнула легкий аромат кедрового дыма, который всегда исходил от его кожи.

Он недовольно поджал губы, а у нее в груди начало растекаться тепло – слишком хорошо она помнила прикосновение этих губ к своим, и от таких воспоминаний ее мысли улетали в неизвестном направлении.

– Что, нечего ответить? – подначил он. – Никаких соображений по поводу предстоящего бракосочетания?

Соображений у нее было полно, только не о Мунтадире.

– Значит, ты против этого союза, – мягко заметила она.

– Конечно, я против! Кто они такие, чтобы разбавлять твою кровь? Твоя родословная и так под сомнением. Тебе нужно выходить замуж за Дэва самой высшей касты.

Нари пристально посмотрела на него.

– Такого, как ты?

– Нет, – смутился он. – Я этого не говорил. Я… я тут вовсе ни при чем.

Она скрестила руки.

– Если ты так переживаешь за мое будущее, мог бы остаться в Дэвабаде вместо того, чтобы пускаться в погоню за ифритами. – Она развела руками. – Ну так? Что случилось? Триумфального парада с головами ифритов в мешках я не наблюдаю, так что выскажу предположение, что удача вам не улыбнулась.