Далее наступила пауза минут в десять. К исходу этого короткого «карантина» Олег почувствовал себя намного лучше. Пилюля оказалась лекарством. Это обнадеживало. А когда неподвижные роботы у одного из выходов расступились, надежда просто расцвела и запахла. Створки дверей разъехались, и «мегафон» опять ожил.

– Справа по одному, прямо, шагом марш!

Таран усмехнулся и пошел первым.

За дверями оказалось подряд три просторных шлюза, за последним из которых открылось помещение примерно того же размера, что и «помывочная», но более светлое и богатое в плане интерьера. Кроме неизменных боевых роботов по окружности, здесь стояли кресла, столики для компов и даже какие-то конструкции - то ли стеллажи, то ли гимнастический уголок. Но главное - здесь были люди. Без оружия и не проявляющие никаких признаков враждебности. Они смотрели на солдат с любопытством и отчасти с уважением. Олег взбодрился окончательно. Если не приз, то амнистия подневольным бойцам определенно светила.

– Добро пожаловать. - Навстречу столпившимся у порога солдатам вышел седой, но статный и внушительный человек.

Олег поймал себя на мысли, что не чувствует к человеку антипатии. Седой улыбался и вообще мгновенно располагал к себе, хотя Сполохов прекрасно понимал, что это и есть злой гений, заставивший команду Тарана пройти тяжелое испытание полигоном.

Встречающий взглянул на сержанта. Тот нехотя козырнул:

– Командир взвода сержант Таран.

– Вольно, сержант. Я Поль Лемье, лидер Галактического Сопротивления.

– Сопротивления кому? - осторожно спросил Таран.

– Неофашистской диктатуре, - просто ответил Лемье. - А вы разве не замечали ее приближения? По моим сведениям, вас вынудили уйти из армии именно за неприятие новых политических веяний. Не так ли?

– Скорее за то, что я имел собственный взгляд на эти веяния, а военным не положено интересоваться политикой. - Таран покраснел и опустил взгляд.

– Ущемление свободы совести - один из признаков тоталитаризма. - Лемье кивнул и перевел взгляд на Граббе. - Не так ли, ефрейтор?

– Я не интересовался политикой. - Граббе уставился перед собой.

– Но вас все равно уволили. Почему?

– Не ваше дело.

– Не хотите говорить - не буду настаивать. Мне и так все известно. Так же как известно о подозрениях и некоем секретном списке господина Сполохова.

Он с дружеской улыбкой взглянул на Олега.

– Это не мои подозрения… - попытался объяснить доктор.

– Легенду я знаю! - перебил его Лемье. - Дабы обезопасить себя, вы свалили все на друга, погибшего в результате полицейского произвола. Но не волнуйтесь, здесь вас за это никто не упрекнет и взгляды ваши крамольными не назовет. Ваш список на самом деле феноменально точен! Очень тонкая аналитическая работа, доктор, поздравляю. И хочу побеседовать с вами на эту тему более подробно, не откажите, пожалуйста.

– Я… не знаю… - Олег растерялся.

Получалось, что вся эта передряга началась с Мониного списка? Кто бы мог подумать? Хотя не просто же так Олега пытали в серой «подсобке». Но если они добились правды, зачем было тащить Сполохова на полигон и о чем сейчас толкует этот Лемье? Ведь и «под химией», и на полиграфе Олег клялся, что не имеет к составлению списка никакого отношения. Неужели его принимают за суперагента, которому под силу обмануть полиграф, да еще будучи под кайфом? Бред какой-то!

– Чего вы не знаете? Что во все сферы власти и отрасли экономики незаметно внедряются агенты тайной фашистской организации? Что правительство покорно идет у них на поводу? Что силовые министерства закручивают гайки, стремясь превратить Объединенные Нации в полицейское государство? Что подавляются демократические свободы?

– Меня тоже мало волнует политика…

– Но ваш список - свидетельство обратного, доктор. Вы составили его практически интуитивно, но если вы не остановитесь, то легко сопоставите, что все фигуранты исповедуют не только единый стиль управления и одинаковую идеологию, но имеют весьма примечательную биографию. Смею утверждать, все они вышли из одной среды. Но оставлю вам возможность прийти к главному открытию самостоятельно. Здесь у вас будет достаточно времени, чтобы закончить свою трудную, но необходимую всем честным людям аналитическую работу.

Олег прикусил язык. Вот так! Из огня да в полымя. Полигон пройден, но до свободы по-прежнему как до конца Вселенной…

– Все остальные также были не в восторге от режима. - Лемье окинул взглядом удивленных солдат. - По этой причине я и собрал всех вас здесь.

– Сначала вы собрали нас на полигоне, - хмурясь, сказал Таран. - В качестве подопытных кроликов. И восемь… вернее, девять из нас с него не ушли. Как это понимать?

– Как вступительный взнос. - Лемье опять улыбнулся, но теперь не так радушно, скорее снисходительно. - Вы принесли пользу нашей организации - помогли испытать новые виды вооружений, а заодно выдержали экзамен. И теперь я предлагаю вам стать полноправными участниками Сопротивления. По ту сторону баррикад у вас нет будущего. А здесь дело и благородная цель: освобождение Наций от диктатуры. Что скажете, сержант?

Таран промолчал. Казалось, он задумался над предложением Лемье, но Олег почему-то был уверен, что сержант просто подбирает слова помягче. Насколько Сполохов его изучил, Таран был не способен пойти против своих. Он мог занять нейтральную позицию, но предать - вряд ли. И Граббе, пожалуй, тоже. Что же касается остальных… предполагать было трудно.

Зато абсолютно ясно стало другое. В штрафном взводе собрали специалистов различных профилей, чтобы решить сразу две проблемы: испытать новые виды вооружений и отработать тактические приемы на людях, неплохо соображающих, но которых никто не будет искать, поскольку они властям поперек горла. Ну, и если выживут, их можно будет привлечь на свою сторону. Что этот лидер Сопротивления и пытался сейчас сделать. Почему именно такой подбор? Почему не военные? Наверное, Лемье считал, что с гражданскими будет проще договориться. А из какого специалиста - военного или гражданского - делать бойца Сопротивления, при правильном подходе непринципиально. Тактически все верно, испытание было жесткое, но оно того стоило.

И все же Лемье не учел главного психологического нюанса: люди, даже обиженные властью, не обязательно готовы идти против нее с оружием в руках. Даже при условии, что им будут предоставлены убедительные гарантии победы.

Олег вспомнил слова Тарана о странном, «нечеловеческом» поведении «командования». Может быть, сержант угадал? То, что этот Лемье выглядит как человек, еще ничего не значит. Он может быть просто посредником, агентом каких-нибудь чужаков. Тогда игнорирование психологических моментов вполне объяснимо. И по той же причине можно быть уверенным, что победы этим подспудным захватчикам не видать как своих ушей.

– А разрешите вопрос, господин Лемье, - вдохновившись патриотической мыслью, Олег осмелел, - откуда у вас роботы и эта планета-полигон, кто так круто финансирует Сопротивление?