— В Лайдаре сгорела ещё одна библиотека?

— Мой правитель, я говорю о том, что случилось сто лет назад. Библиотека была самой большой в мире. В ней находились не только книги. В ней хранился архив Дэмора и Грасс-Дэмора. Она горела три месяца. Вы не знали?

— Знал. Разве пожар устроила не моруна?

— Так думают все, но это была не моруна.

— Значит, пожар устроили влиятельные фамилии.

— Библиотеку подожгли по их приказу. А потом по их приказу подожгли тюрьму под дворцом Зервана.

Адэр посмотрел на священника исподлобья:

— Насколько влиятельны потомки этих людей сейчас?

— Я не знаю имён, но знаю, что они очень влиятельные, мой правитель. Если документ попадёт в грязные руки, боюсь, моруны выйдут из-за долины Печали. Они сидят тихо, потому что не могут доказать свою невиновность. Но когда правда всплывёт, они начнут мстить. Мстить беспощадно. Во время охоты на морун погибло почти полмиллиона невинных женщин, их детей и мужей. Если ваши люди не заберут у Отца документ, если его найдёт кто-то другой, нечистоплотный мыслями… — Священник всем телом подался вперёд. — Может начаться гражданская война, мой правитель.

Адэр, как отражение гостя, потянулся навстречу:

— Почему вы пришли сейчас? Почему не пришли ко мне раньше? Год назад гражданская война не волновала вас, духовный отец?

— О существовании этих документов запрещалось говорить под страхом смерти.

— Документов? Их несколько?

— У всех потомков, чьи предки участвовали в заговоре, есть копии.

— Сколько их?

Прижав руку к сердцу, священник учащённо задышал:

— Девять, мой правитель. Праведный Отец десятый.

— У кого оригинал?

— У кого-то из них. Я не знаю имён, — повторил духовный отец. — Я знаю, что такие документы существуют. Те, у кого они есть, тщательно это скрывают. Потому что это несмываемый позор.

— Крикс, принеси воды, — приказал Адэр. — И попроси у хозяина успокоительное. Нет, лучше сходи к Мебо.

Страж выбежал из комнаты.

— Сейчас пройдёт. — Потирая грудь, духовный отец сморщился. — Сейчас пройдёт. У меня так бывает. Поверьте, я не мог вам рассказать раньше. Никто не мог. Но сейчас мной движет страх перед морунами. Вы же видели, что произошло с Праведным Отцом. Это всё она, ваша моруна. И ваш зверь из долины Печали. Говорят, что моранды — это неупокоенные души морун: тех, кого убили, кого изнасиловали, кто наложил на себя руки. Неужели не слышали?

Адэр прошёлся по комнате, постоял возле окна. Во дворе гостиницы болтали стражи. Сквозь щели оконной рамы просачивались грубые голоса и смех.

В комнату вбежал Парень. Не проявив интереса к гостю, запрыгнул на кровать и принялся вылизывать лапы. Затем появился Крикс.

Священник высыпал порошок из пакетика в рот, запил, вытер рукавом губы:

— Если разрешите, я расскажу по порядку.

Адэр присел на подоконник, прижался затылком к прохладному стеклу:

— Слушаю.

— Когда дворяне надумали организовать поджог, они испугались, что кто-то из них выдаст, продаст или будет шантажировать других. Поэтому они подписали бумагу, в которой признались в заговоре. Размножили её и дали всем участникам. Таким образом, у каждого был козырь, и никто не боялся предательства. Кто-то умер раньше, кто-то позже. Чтобы упорядочить отношения между живыми заговорщиками и семьями умерших, было решено передавать документ кому-то из детей. Так возникла тайна родов. Лет тридцать назад представители фамилий решили одним махом уничтожить компрометирующие бумаги — собраться и сжечь их в камине. Но один человек не смог найти документ. Этим человеком был глава конфессии ирвин. Потом выяснилось, что бумагу выкрал его незаконнорождённый сын Авраас. Ему было плевать на честь отца, он шантажировал его и вымогал деньги на нужды секты. И никакие уговоры на Аврааса не действовали. Потом он стал требовать такие суммы…

Священник расстегнул верхние пуговицы льняной рубашки:

— Наш святой отец был прекрасным человеком. Его чтили и уважали. Он открылся Высшему Собранию. И мы стали поддерживать секту деньгами конфессии. Когда святой отец умер, новый глава продолжил помогать Братству. Потом на Аврааса было совершено покушение. Видимо, он шантажировал не только нас. И он перестал ездить по стране с проповедями. Каждый месяц в День Веры я встречался с ним, передавал деньги и просил отдать документ. — Священник уронил руки на колени. — Если кто-то узнает, что дед главы конфессии ирвин уничтожил историю Грасс-Дэмора, растоптал память о династии Грассов и разжёг войну против морун, нам конец.

Адэр направил взгляд на Крикса:

— Слышал?

— Я переверну Обитель кверху дном, — пообещал Крикс и удалился.

— Надеюсь, поиски не займут много времени, — сказал священник. — Хотелось бы забрать документ и порадовать Высшее Собрание.

— Я не отдам документ.

Лицо духовного отца вытянулось и побелело.

— Как не отдадите?

— Очень просто.

— Это наш документ.

— Уже нет.

Священник с трудом встал. Пошатнувшись, схватился за спинку стула:

— Разрешите откланяться.

— Куда-то торопитесь?

— В Авраасе меня больше ничего не держит.

— Держит, духовный отец. Ещё как держит. Ваши единоверцы сломлены.

Священник покачал головой:

— Единоверцы? Не совсем. Учение Братства существенно отличается от учения ирвин.

— Но это отросток вашей веры. Вы обязаны успокоить людей и направить.

— Я должен получить одобрение у главы конфессии.

— Вы получили мой приказ. И если вы с ним не справитесь, я признаю религию ирвин опасной для государства и объявлю вне закона.

Священник упал на стул:

— Я сделаю всё, что от меня зависит, мой правитель.

— И сверх того.

Духовный отец встал и поклонился:

— Я сделаю всё, что вы мне прикажете, мой правитель.

— Пока я не пришлю сюда стражей, с вами побудут ветонские защитники.

— Так это ветоны…

— Мои люди сообщат главе конфессии о вашей вынужденной задержке. Можете написать ему письмо. Они передадут.

— Я так и сделаю, мой правитель. Благодарю вас.

— Идите к прихожанам.

Священник неровной походкой вышел из комнаты.

Адэр столкнул Парня на пол, улёгся на кровать. Слушая недовольное ворчание моранды, долго смотрел в потолок. Не сумев справиться с мыслями, отправился в душ. Холодная вода не помогла, не помогла и горячая. Обед, точнее, ужин не лез в горло. Супруга хозяина гостиницы подносила то одно блюдо, то другое, спрашивала, что приготовить на завтрак. Ее щебетание и неустанные поклоны утомили. Захватив бутылку вина (а говорили, что праведники не пьют!), Адэр вернулся в комнату.