Мера, — ответила воительница.

— Привет всем! — в гостиный зал вошёл довольно улыбающийся, хотя и немного уставший Винченцо. — Я немного задержался, но день сегодня был продуктивным!

— А кто это с тобой? — спросила Ринэя, заметив девичью фигурку с лютней за спиной плута и проныры.

— Меня зовут Алисой! — бойко представилась блондинка, выходя вперёд. — Я очень люблю петь и играть! Мы с Винченцо устроили настоящее представление!

— Вдвоём? — удивился Монсэльм. — И что такого вы устроили?

— Только не говори, что пока она пела и играла, ты шарил по карманам зрителей, — усмехнулась Ринэя.

— Не надо так плохо обо мне думать! — деланно возмутился Винченцо, но, судя по его лицу, явно задумался над словами принцессы. — Я что, так плохо воспитан?!

— Нет! Что ты! — девушка замахала руками перед лицом в ещё более притворном испуге. — Всего лишь вредитель и шутник с садистским чувством юмора! Разве ж это недостаток?!

— Кто бы говорил о садизме, Ринэечка, — Мала лукаво улыбнулась.

— Но дело не в этом, — плут сделал серьёзное лицо, насколько это у него выходило, и продолжил, — а в одной из песен, которую спела Алиса на площади. Не хотите послушать?

— Это, конечно, очень интересно, но уверен, что сейчас время для песенок? — спросил Нирн. — У нас как бы турнир на носу.

— Так речь о турнире и есть! — Винченцо щёлкнул пальцами у лица. — Видите, какой я молодец?! Даже в своих делах о вас забочусь!

— Что бы мы без тебя делали? — усмехнулась Мала и покосилась на кузину. Мараса, получив свою порцию развлечений, теперь сидела спокойно и взирала на происходящее с любопытством, попивая зелёный чай.

— Ещё чаю, пожалуйста, — тихо сказала Хика пришедшему за пустым чайничком служке. Моригойка умудрилась выпить весь, хотя и маленький чайник в одиночку за рекордное время.

— Хорошая песня лишней не будет! — Алиса перехватила лютню и встала в центр комнаты. — Так что устраивайтесь поудобней и…

— Извини, я выдохся. На этот раз без иллюзий, — виновато ответил Винченцо, видя взгляд девушки-барда.

Алиса с пониманием кивнула и тронула пальцами струны лютни. Музыка, которая прозвучала следом, мгновенно приворожила внимание всех, даже Хики. Мелодия была тихая и немного печальная, но по мере пения она постепенно становилась быстрее и энергичнее.

Однажды пришла в центр мира беда.

На месте священном, хранимом жрецами,

На годы вперёд расцвела пустота

Душ хладных, умерших от битвы с богами.

Не скрыться никак всем от ярости их,

И в смерти пределы открылась бездна.

Казалось, весь мир света Столб поглотит,

Надежда в те годы почти что исчезла.

Явление Чистой Души предсказали,

Печать что возложит на силу слепую.

Но даже мудрейшие не ожидали,

Найти душу столь бесконечно святую.

А смысл иной в предсказании был.

Событие то незаметно свершилось.

Героев светлейших угас прежний пыл,

Про Душу ту всё скоро и позабылось.

Но, вот же досада, не полностью это

Пророчество было исполнено лишь.

И в день, когда счастья утихнут куплеты,

Кровавою станет обманчива тишь!

Тогда, говорят, к нам вернётся она,

И рухнут врата нерушимые!

От зависти злобной чиста та душа,

Повергнет обман и уныние!

Пускай, не конец будет битве той вечной,

Идёт что давно между светом и тьмой!

Покажется, верно, простой и беспечной,

Душа, но восстанет в итоге живой!

Когда Алиса закончила и раскланялась, ей аплодировали все, даже Хика, хотя и немного вяло.

— У тебя настоящий талант! — восхитилась Мала. — Куда больший, чем у простого странствующего барда!

— Спасибо! — немного смутившейся Алисе явно была приятна похвала. — Я училась играть и петь с раннего детства. Рада, что вам понравилось!

— Но о чём поётся в этой песне? И с чего вы решили, что это касается турнира? — спросила Ринэя.

— Справедливый вопрос, — протянула Мараса.

— Я сам немного не понял сначала, — начал Винченцо, — только после этой песни наше выступление закончилось. Зрители почему-то поспешили прочь, а к нам подошли два жреца из ближайшего храма и пояснили пару вещей. Оказывается, тут в Пареенде все знают о неком пророчестве.

— Которое я переложила на стихи, — дополнила улыбающаяся Алиса. — Очень красивое пророчество было. Жаль, у меня не получилось отразить всю его красоту в песне, — девушка печально вздохнула.

— Жрецы считают, что пророчество касается этого турнира, — продолжил Винченцо. — Раньше его не воспринимали всерьёз, но проблема в том, что «нерушимые врата» в песне подразумевают под собой реально существующие врата из древнего металла, секрет которого был известен в Империи Кристалла.

— И врата эти расположены на великой арене Пареенда, я слышала про них, — внезапно закончила Мараса, задумчиво глядя в потолок. — Да, забавное совпадение. Но мне кажется, что жрецы зря устроили эту истерию с пророчеством среди жителей столицы. Не факт, что события касаются именно этого турнира. Да и врата те в принципе невозможно разрушить.

— С чего ты так решила? — поинтересовалась Ринэя.

— Неизвестная мне пока что синьорина права, — ответил Винченцо. — Завтра все участники турнира сами увидят. Думаю, вам расскажут о системе безопасности на арене. Она там на редкость изощрённая. Но кто вы, милая синьорина? — спросил плут и проныра, с улыбкой подходя к фурии.

— Это Мараса, моя кузина! — радостно сказала Мала, буквально подталкивая родственницу к Винченцо. — Надеюсь, вы хорошо поладите!

— Уповаю на это! — плут улыбнулся ослепительной улыбкой.

— Пока он ещё не знает, что его ждёт. Пока он ещё улыбается, — тихо заметила Ринэя.

Сидящая рядом Хика согласно кивнула.

Глава 34. Все дороги сходятся

После Явления Чистой Души стало ясно, насколько сильно изменился центр мира. Когда-то именно здесь располагался один из проходов ко Дну Миров. После исчезновения Столпа Света стало ясно: теперь таковой проход остался лишь в подземельях города Пареенда. Глубину Бездны, что раскинулась в центре мира, по сей день измерить не удалось. Мудрейшие маги выдвинули версию, что Бездна тянется до самого Дна Миров.

По общей версии было решено перенести Пареенд в центр мира, закрепив его над Бездной для изучения таковой и в качестве символа величия города. Но есть ещё одна версия произошедшего. Мудрейшие маги и верховный жрец Пареенда просто опасались того, что может выйти из этого бесконечного провала, а город Пареенд вовсе не символ победы над пустотой, а самый что ни на есть форпост на пути