в монгольскую армию или угнаны в рабство в Монголию для тяжелой работы или сексуальной эксплуатации. Лишенный предводителей беспомощный хорезмийский народ террором привели к покорности, а государство уничтожили. Хорезмийская империя слишком жестоко поплатилась за свою разобщенность и слабость, обусловленную внутренними религиозными трениями между иранцами и турками.

В 1221 г. Чингисхан добился своего и был готов вернуться с войсками в Монголию. Но, несмотря на все одержанные в Хорезме победы, он не собирался уходить тихо. Хищникам все кажется добычей, и монгольским полководцам еще было чем поживиться. Покорив Персию, Чингисхан разделил свои силы. Сам он не торопясь двинулся на восток по направлению к дому, по пути совершая грабительские набеги на территорию Афганистана и Северной Индии. Тем временем два его лучших полководца, Джебе и Субэдей, направились дальше на запад и север, обогнули Каспийское море и вторглись на Кавказ, в христианские государства Армению и Грузию. Здесь они действовали в своей обычной манере, уничтожая целые города и подвергая чудовищным истязаниям их жителей. Солдаты Джебе и Субэдея совершали групповые изнасилования, вспарывали животы беременным женщинам и рубили на части вынутых из чрева детей, с упоением пытали и рубили головы. Летом 1222 г. они дважды победили в битве царя Грузии Георгия IV – от ран, полученных в бою, он скончался. Вскоре после этого сестра и преемница Георгия царица Русудан отправила папе Гонорию III письмо, в котором существенно уточнила те искаженные сведения о царе Давиде, которые передавал папе Жак де Витри. Она сообщила Гонорию, что монголы отнюдь не благочестивый народ – это язычники, которые лишь притворяются христианами, чтобы обмануть своих врагов. Они были, по ее словам, «дикое племя – татары, вида самого ужасного, алчные, как волки… [и] безжалостные, как львы»[606]. Сопротивляться им было практически невозможно. В этот раз монголы прошли насквозь через ее царство, решив не тратить время на его покорение. Однако поколение спустя они вернулись, чтобы завершить начатое.

Из Грузии Джебе и Субэдей устремились в южнорусские степи. На подходах к Крыму их встретили послы Венецианской республики, за несколько лет до этого (во время Четвертого крестового похода на Константинополь) продемонстрировавшие, что в погоне за прибылью они способны вести себя почти так же безжалостно, как монголы. Венецианцы заключили с монголами сделку: последние согласились напасть на их торговых соперников генуэзцев, основавших богатую колонию Солдайю (ныне Судак) на Крымском полуострове в Черном море. Этот случай положил начало продолжавшемуся вплоть до XIV в. сотрудничеству венецианских дожей и монгольских ханов, благодаря которому Марко Поло совершил знаменитое путешествие[607], а Венецианская республика сказочно разбогатела. Как оказалось, эти дьяволы вполне способны найти общий язык.

Перезимовав в Крыму, Джебе и Субэдей долгим окольным путем отправились назад, чтобы присоединиться к Чингисхану. По пути они разгромили несколько степных тюркских племен, в том числе половцев и кипчаков. Затем они двинулись на север в сторону Киева (современная Украина). Весть об их продвижении по реке Днестр принесли в земли Киевской Руси потрепанные половцы, хотя и тогда многим еще оставалось неясно, с кем они имеют дело. Даже осведомленный автор «Новгородской первой летописи» заметил только, что эти новые враги посланы как божий бич «за грехи наши». Кроме этого он мог лишь добавить, что это «племена неизвестные… никто не знает ни кто они, ни откуда вышли, ни какой у них язык, ни какого они племени, ни какова их вера; но называют их татарами»[608]. Так или иначе, было ясно, что появление таинственных пришельцев не сулит ничего хорошего. Русские князья – в их числе галицкий князь Мстислав Мстиславич Удатный, великий князь Киевский Мстислав III Романович (Старый) и волынский князь Даниил Романович Галицкий[609] – объединились, собрали войско и попыталась прогнать их. Вряд ли нужно говорить, что это был безрассудный поступок. Однако когда князья казнили десять монгольских послов, присланных для переговоров, это было уже не безрассудство, а самоубийственная глупость.

В конце мая 1223 г. русские князья догнали монголов у реки Калки. Им удалось перебить около тысячи воинов из монгольского арьергарда, но при столкновении с основными силами Джебе и Субэдея они потерпели сокрушительное поражение. В битве погибло до 90 % русского войска, трое князей попали в плен. Монголы не забыли о дерзости русских, казнивших их послов, и жестоко отомстили. Мстислава III Киевского и двух его зятьев завернули в ковры и уложили под доски юрты, в которой монгольские вожди устроили пир в честь победы. Русские князья были раздавлены заживо, и в последние моменты жизни у них в ушах звенели звуки вражеского торжества[610]. На этот раз монголы не стали задерживаться, чтобы присоединить русские земли к своей значительно расширившейся империи. Однако они заметили их богатство, а также сочные пастбища на европейском краю степи и собирались вернуться сюда, как и в Грузию, позднее.

Между тем Чингисхан со своими военачальниками и войском неторопливо продвигался домой в Монголию. Долгий путь еще удлинялся из-за привычки сражаться по дороге буквально с каждым встречным и устраивать богатые пиры с возлияниями, чтобы отпраздновать победы. В 1225 г. оба монгольских войска наконец воссоединились на родине и смогли окинуть взглядом созданный ими новый мир. К тому времени Чингисхану уже исполнилось шестьдесят, и он владел землями, простиравшимися от Желтого моря на востоке до Каспийского моря на западе. Огромные размеры этой империи с трудом укладывались в голове. Позже в том же столетии иракский летописец ибн аль-Асир писал: «Эти татары совершили то, о чем не слышали ни в древности, ни в новое время». Он даже сомневался, что будущие читатели ему поверят: «Поистине, всякий, кто обратится по прошествии лет к этой книге и увидит запись об этом событии, откажется верить, что это правда»[611]. Монголы обогатились сверх самых смелых ожиданий. Завоевательные армии гнали перед собой тысячные табуны украденных лошадей. Золото и серебро, рабы и иностранные ремесленники, новые экзотические продукты и крепкий алкоголь – все это уже много месяцев стекалось в Монголию из покоренных земель. Никогда не отличавшиеся особым культурным догматизмом монголы охотно перенимали технологии и обычаи тех стран, где побывали. Китайских кораблестроителей и персидских осадных инженеров забирали в армию. Уйгурских писцов отправили служить в правительственной администрации, и их стараниями делопроизводство в империи перешло на официально принятую новую систему письма. В 1227 г. Чингисхан начал выпускать бумажные деньги с обеспеченной серебром и шелком ценностью, наподобие тех, которые имели хождение в побежденной китайской империи Цзинь.

В том же 1227 г. во второй половине августа свирепый завоеватель умер. Точная причина его смерти доныне неизвестна, но в Средние века ей нашлось сразу несколько захватывающих объяснений: одни говорили, что Чингисхана поразила молния, другие –