Тогда Россия обратилась к Америке, не участвовавшей в войне. Здесь было сделано только артиллерийских заказов на 2 млрд. золотых рублей. Через некоторое время выяснилось, что заводы, которые должны были выполнять эти заказы, еще не построены. Тогда в Америку отправили 2 тыс. русских специалистов, которые помогли наладить производство к 1917 г. В Россию заказанные пушки не попали.

Таким образом, России пришлось обеспечивать себя вооружением только за счет своей промышленности, причем на базе старых специализированных заводов. И все же военное производство за годы войны выросло, как принято считать, в 2,3 раза. Отрасли, работавшие на оборону (а это не только производство оружия), в 1916 г. выпустили продукции в 2,7 раза больше, чем в 1913 г. Следовательно, можно считать, что военное производство за годы войны выросло в 2,3–2,7 раза. К концу войны промышленность удовлетворяла потребности фронта в оружии и боеприпасах. Производство снарядов, которых особенно не хватало в начале войны, выросло в 40 раз.

Промышленное производство в целом также не испытывало спада. Несмотря на то, что 20% промышленности находилось на территории оккупированной противником, оставшаяся промышленность в 1916 г. выпускали на 9,5% продукции больше, чем в 1913 г. Особые успехи были достигнуты в машиностроении. С 1913 по 1916 г. машиностроительное производство выросло в 2,6 раза, в том числе выпуск металлорежущих станков увеличился в 2 раза. Если к началу войны в России действовало три автомобильных завода, то во время войны началось строительство еще пяти. Производительность труда в промышленности в целом за годы войны выросла на 70%, а это значит, что повышался технический уровень производства. Таким образом, факты не соответствуют традиционному представлению о том, что с начала войны в промышленности России началась разруха». (Сметанин С.И. История предпринимательства в России. М., 2004. С. 167–169.)

Государь 19 июня в письме к супруге с удовлетворением сообщал из Ставки: «Войска чудно сражаются, и многие батальоны и даже отдельные части проявляют столько героизма во время битвы, что трудно запомнить все случаи. – Наши одесские стрелки дерутся, как львы, но, увы! только четвертая часть их уцелела! – Твои крымцы готовятся преследовать австрийцев глубоко в их тылу. Твои сибирцы отведены в тыл на отдых, вполне ими заслуженный, а также для пополнения. – Через два дня с Божьей помощью наше наступление возобновится, при участии крупных свежих сил». (Переписка Николая и Александры Романовых. 1915–1916 гг. М.; Л., 1925. Т. IV; Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М., 2005. С. 524.)

На следующий день в дневнике императора появляется запись:

«20-го июня. Понедельник

Погода поправилась. В 10 ч. принял архиерея Константина с двумя священниками и старостой – они поднесли от здешней епархии 10 000 руб. на нужды войны.

Французская и английская армии тоже начали наступление после четырехдневн[ой] усиленной артил[лерийской] подготовки.

У нас на Барановическом направлении началась атака. Помоги, Господь!

Днем на «Десне» прошел вверх к берегу с мелким песком. Погулял в лесу у старой церкви и выкупался.

Завтракали и обедали в палатке»[170].

По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича:

«После некоторого перерыва 21 июня армии Леша и Каледина вновь перешли в наступление и к 1 июля заняли прочное положение на реке Стоход.

Отлично проявил себя Сахаров, продвинулся вперед Щербачев, занял район Делатыня Лечицкий. Имя генерала Брусилова было у всех на устах. Но в Ставке осторожно говорили о том, что Эверт струсил и под разными предлогами не начинает своего наступления. То есть Брусилова не поддерживают и этим дают возможность неприятелю перебрасывать свои войска против него. Алексеев подтверждал нерешительность Эверта. Брусилов негодовал. Его фронт сражался один.

С чувством особого удовольствия говорили в Ставке, что брусиловское наступление ослабило нажим немцев на Верден. Они вынуждены были снять с французского фронта несколько дивизий и перебросить их против нас. Государь работал больше обычного. Только после завтрака он уезжал на моторной лодке с наследником за несколько верст от Могилева, где и гулял с сыном. Алексей Николаевич был произведен 25 мая в ефрейторы. Чувствовал он себя не совсем хорошо, и в конце июня начался курс лечения его грязями». (Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Минск, 2004. С. 328–329.)

Письмо великой княжны Ольги Николаевны отцу в Могилев:

«Царское Село.

21-го июня 1916 г.

Здравия желаю, Ваше Величество!

Пишу Тебе сидя на балконе. Пока что погода хорошая, и дождя с грозой еще нету. Зато ночью и рано утром сильно лило. Сейчас увидим Твоего Кирасира Лавриновского.

Мы все усердно шьем и вышиваем на выставку. – Две подушки дали в лазарет и раненые сделали на них лотерею. Татьянину выиграла жена Зволянского Твоего I Стрелк[ового] полка, а мою чудный гусар Ингермаиландец. Он чувствует себя красавцем, а, в сущности, не ошибается, но скучно, что сам это знает. Все раненые были сегодня в саду и наслаждались. Я давила мою 3-х месячную крестницу, дочь сиделки.

Травы в саду много, и она очень высока. Местами начинает цвести жасмин.

Ну, Папа дорогой мой милый, мне пора кончать.

Тебя и Алексея очень крепко целую.

Храни Тебя Бог.

Твой Елсаветградец». (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1318. Л. 85–86 об.)

По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича: «Быстро прошел в Ставке июнь. На фронте дела шли хорошо. Наступление армий генерала Брусилова успешно продолжалось. К 10 июня подчиненные ему армии взяли в плен 4013 офицеров, около 200 тысяч солдат, захватили 219 орудий, 644 пулемета, 196 бомбометов, 46 зарядных ящиков, 38 прожекторов, до 150 тысяч винтовок, много вагонов и всякого воинского снаряжения». (Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Мн., 2004. С. 328.)

Император Николай II получил на Высочайшее рассмотрение документы правительства о предстоявших выборах в Думу (с грифом «Совершенно доверительно»), проблемах остающихся актуальными и для наших дней, в которых значилось:

«Заключения совещания 24 июня 1916 г.

В ноябре месяце 1917 г. истекает срок полномочий членов Государственной Думы четвертого созыва, и осенью того же года предстоят новые выборы. Создание в будущей Государственной Думе работоспособного и патриотически настроенного большинства приобретает особую важность при вызванном войной серьезном политическом положении. Поэтому правительству ныне же необходимо приступить к выработке основного плана выборной кампании. Успех ее может быть достигнут при соблюдении двух главных условий: полной тайны и единства действий всех органов правительства, начиная с самых высших и кончая мелкими провинциальными чиновниками.