В этот момент изо рта мужчины потекла пена, а наклонившаяся над ним женщина пыталась вытащить наружу его язык, пока вставив между зубов авторучку и пытаясь шире раскрыть его рот. Но этого дальше не потребовалось. Сильные парни так сжали конечности мужчины, навалившись и на его тело, что тот стал затихать, а мышцы расслабляться.

— «Спасибо вам, ребята! Дальше я сама!» — поблагодарила женщина, встающих в недоумении парней.

— «Я прям перепугался! Никогда такого не видел!» — по дороге домой поделился Володя.

— «И я тоже! Только слышал. Теперь знать будем! Может когда пригодится?» — подвёл итог Платон.

Итогом создания у кремлёвской стены в Александровском саду мемориального архитектурного ансамбля «Могила Неизвестного солдата» в память героев, погибших в годы Великой отечественной войны, явилось его торжественное открытие 8 мая накануне Дня победы и зажжение на нём вечного огня.

Его лично зажег Генеральный секретарь ЦК КПСС, ветеран Великой отечественной войны, участник парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года в качестве комиссара сводного полка 4-го Украинского фронта, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Леонид Ильич Брежнев.

К 8 мая завершился XXI-ый чемпионат СССР по хоккею с шайбой, в котором чемпионом во второй раз стал «Спартак» (Москва), ЦСКА стал вторым, с громадным отрывом в восемнадцать очков от «Динамо» (Москва), завоевавшего бронзу. Лучшим бомбардиром стал спартаковец Вячеслав Старшинов, забивший 47 шайб из 303 шайб, забитых всей командой.

Из динамовцев Москвы Виталий Давыдов традиционно вошёл в пару лучших защитников. Он же с Валентином Марковым, Александром Стригановым, Анатолием Мотовиловым, и Владимиром Юрзиновым вошли в «Список 34-ёх лучших хоккеистов».

Но в этом чемпионате «Динамо» проиграло «Спартаку» все четыре игры.

— Хорошо хоть, что теперь со мной рядом нет Сталева, а то бы он позлорадствовал!? — чуть успокоился Кочет.

В отличие от Саши Сталева, другой болельщик «Спартака» и друг Платона, Володя Лазаренко не злорадствовал от неудач хоккейного московского «Динамо», а обсуждал с другом итоги сезона максимально объективно и дружелюбно. А это он делал уже после дня Победы, неожиданно придя на работу с ободранным лицом и руками.

— «Володь! Что с тобой случилось?!» — с сочувствием поинтересовался Платон.

— «Да я на велосипеде поехал по Горьковскому шоссе в сторону от Москвы, и около Балашихи не заметил, как колесом наехал на камень, и грохнулся на скорости!? Вот и ободрал правую руку и правую сторону лица!» — немного смущаясь, объяснил Володя.

— «Так хорошо, что ты ещё и руку не сломал, голову не разбил и глаз не выбил! А самое главное, что ты упал направо, а не налево под колёса машин!» — успокоил друга Платон.

— «Да уж! Можно сказать, что мне повезло! Могло быть и хуже!?».

— «Ничего! Всё у тебя скоро заживёт! Вон, видишь, у меня на шее уже почти не видно!?».

— «Платон! Я смотрю, мы с тобой во многом одинаковые!? Начинаем по-разному, а потом приходим к одинаковому финалу!» — показал он на свои болячки, имея ввиду и своё не поступление в Плехановский институт в прошлом году и вылет из него Кочета в этом.

И оба саркастически рассмеялись над собой.

Но почти тут же Платону стало не до смеха. Очень большой по объёму заказ на очень мелкие детали поручили Виктору Пронину, сидя работавшему на маленьком станке у окна и часто использовавшему для проточки мелких деталей цанговый патрон. Поэтому, как к человеку творческому, достаточно квалифицированному, не обременённому семьёй и незамеченному в страсти к зарабатыванию больших денег и любящему технически новые, пусть даже сложные заказы, мастер обратился за помощью к Кочету. И Платон согласился, с удовольствием и любопытством сев за соседний пустующий станок. В процессе работы он ближе познакомился с Виктором Прониным, внешне похожим на цыгана и даже имевшего аналогичное прозвище. Это был маленький, стройный и весьма симпатичный курчавый брюнет средних лет, имевший такую же маленькую красавицу жену и такую же малышку красавицу дочку, оканчивавшую школу. Виктор быстро научил Платона операциям и тот принялся точить мелочёвку, спасая план цеха. Поскольку они сидели близко друг к другу, а их настольные токарные станки были малошумны, то это позволило им свободно общаться во время работы, беседуя на разные темы.

— «Платон! Ты смотри! Тебя цыган явно в зятья наметил! Я видел его дочку. Красавица, но очень маленькая! Ты ей там всё порвёшь, когда … жить будешь!» — поделился с Платоном опытом, всегда сочувствующий ему старейшина цеха Сергей Фёдорович Шашалев.

— «Да у меня есть, кого!» — в пику ему не удержался и выдал свою тайну Кочет.

И это тайное видимо вскоре стало явным, дойдя и до Пронина, ставшего с Платоном суше и официальней, но не повлияв на их дружеские отношения.

Работой Кочета и выполнением плана был доволен и мастер токарного участка Владимир Фёдорович Афиногенов, при всех похваливший Платона и предложивший ему и в будущем, в случае чего, быть в этом деле на подхвате.

В выходные дни 13 и 14 мая на даче Платон рассказал своему отцу о Якове Родине и его отце, тоже воевавшем в Корее, неожиданно увидев его эмоциональную реакцию на эту информацию.

— «Так я же знал его отца — рядового Сашу Родина! Мы с ним вместе отбивались от этих недобитых япошек! И погиб он на моих глазах, как герой! Может он своей смертью даже жизнь мне спас?!» — прослезившись, подробно поведал Пётр Петрович сыну о том единственном в его жизни бое после победы, за который его наградили медалью «За отвагу».

И в понедельник 15 мая Платон насколько смог подробно рассказал Якову Александровичу Родину о последнем бое и гибели его отца.

— «Платон! Спасибо огромное! Мы теперь с тобой стали, как наречённые братья!» — растрогавшийся и в слезах, обнял Яков Александрович Платона, крепко пожимая его руку.

Эта информация надолго сцементировала их дружбу. Они даже стали чаще общаться, обсуждая не только спорт, но и политику.

А первым поводом для их совместного обсуждения явилось сообщение о переизбрании 17 мая Иосифа Броз Тито президентом Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ).

На следующий же день, 18 мая, стало известно о назначении Председателем КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. На этом посту он сменил Владимира Ефимовича Семичастного, назначенного заместителем председателя Совета министров Украинской ССР.

— «Видимо Семичастного сняли из-за Греции?!» — предположил Платон.

— «Нет, не думаю! Ведь в шестьдесят первом он стал преемником Шелепина в КГБ, будучи до этого его преемником и по комсомолу! Так что, скорее всего, это проявление борьбы Брежнева