— «Хе! И у меня та же, похожая причина!» — сознался и Кочет.

Довольный, он опять возобновил «охоту» на Таню, однажды даже в её присутствии ответив на удивлённый вопрос Наташи Буяновой:

— «А ты же должен был теперь ходить через Гагаринскую?».

— «А я поменялся! А то я иногда в Москве у отца ночую!» — ответил Платон, нарочно поднимая своё реноме в глазах Татьяны, заметив лёгкую улыбку на её красивых губах.

Тем временем у Насти закончились занятия, и прошёл «Последний звонок». Впереди её ждали школьные выпускные экзамены на Аттестат зрелости, которые она теперь не боялась.

В эти дни Платон с отцом обратили внимание на события в Нигерии.

После решения Консультативной ассамблеи Восточной Нигерии о провозглашении независимости от центрального правительства, 27 мая Высший военный совет Нигерии ввёл по всей территории страны чрезвычайное положение, своим декретом разделив её на 12 штатов.

Но уже 30 мая военный губернатор Восточной Нигерии полковник Одумегву Оджукву заявил о выходе его провинции из состава Нигерии, и провозглашении её Республикой Биафра.

В этот же день во время визита короля Иордании Хусейна в Египет между странами было подписано соглашение о взаимной обороне сроком на пять лет.

— «Вот! Насер явно готовится к войне с Израилем, раз у него в тылу создаёт второй фронт!» — прокомментировал Пётр Петрович.

А Платон теперь готовился к рабочему рекорду.

— «Платон! Ты что-то у нас плохо работаешь, не стараешься, заказы не просишь? Ребята думают, что ты не умеешь работать! У тебя и зарплата меньше всех!?» — подошёл к Кочету мастер с неожиданной претензией.

— «Владимир Фёдорович! Но я же выполняю все задания, и даже не возражаю против местных командировок!? И вы зря думаете, что я не умею работать! Просто у меня нет материальной заинтересованности!» — ответил Кочет.

— «Как это?» — искренне удивился Афиногенов.

— «А давайте в следующем месяце проведём эксперимент! Вы будете мне постоянно давать заказы, чтобы я не простаивал, и не будете давать всякую халтуру!? А я буду работать! И посмотрим, как я работаю и сколько я могу заработать за месяц!?» — сделал Платон неожиданное предложение мастеру.

— «А давай! В июне так и сделаем!» — в азарте согласился он.

— «Давайте!».

— «Платон, подожди! А разве ты не будешь брать в июне учебный отпуск на сдачу экзаменов?!».

— «Нет, не буду! Я уже все сдал, которые нужно было!» — соврал тот.

И Владимир Фёдорович сдержал своё слово. С первого дня июня заказы просто посыпались на Кочета. Пока он выполнял один заказ, его уже ждал новый, а то и два. Афиногенову только и оставалось, что подходить к Кочету и уточнять, справится ли он. Через несколько дней на них уже стали с подозрением коситься другие рабочие, иногда простаивавшие без заказов.

Но пари — было пари. Мастеру самому было интересно увидеть трудовой потенциал Кочета.

Зато дома Платон отдыхал, как хотел. Он понимал, что этот месяц возможно последний в его жизни, когда он может почувствовать себя настоящим рабочим, и в течение которого он полностью может отдохнуть от какой-либо учёбы. Поэтому он вечерами стал частенько ходить на стадион «Старт» поиграть на хоккейной коробке или на тренировочном поле в мини-футбол со случайными партнёрами.

На стадион ещё с октября прошлого года ходил в секцию штанги его друг Володя Лазаренко. И когда игры Платона совпадали с тренировками штангистов, Платон заходил к ним, поболеть за друга.

А Володя рассказал своим партнёрам о небывалой физической силе и футбольных способностях своего друга. И те как-то раз пригласили Кочета сыграть в футбол за их отдел на первенство предприятия по футболу по второй группе, как и все команды пока игравшей в мини-футбол.

— «Так я же буду подставным?!» — спросил Кочет у их капитана яркого блондина Юры Соколова.

— «Нет! Не будешь! Ты же работаешь на заводе и пока ни за кого не играешь, не заявлен!? И потом, у нас на это все закрывают глаза. Лишь бы команды набирались!» — убедил Платона смуглый брюнет Гена Плавник, чрез стёкла своих очков глядя на того ласковыми глазами.

И через день игра состоялась. Платона поставили на правый край нападения. При получении паса он, не мудрствуя лукаво, прокидывал мяч мимо защитника ему за спину и на скорости обходил его, выходя на оперативный простор, так как защитника никто не подстраховывал. А выйдя на вратаря, Платон или отдавал пас партнёрам, или бил сам. Так и был открыт счёт с его паса, когда отличился Юра Соколов.

Соперники тоже не остались в долгу, в ответ забив два гола.

Но вскоре его партнёры, как и соперники, подустали, и Платон стал властвовать у ворот противника один, забив подряд три гола, пока на помощь его визави не выделили полузащитника. Тогда Платон отошёл назад, уводя на место того полузащитника и оставляя освободившегося от работы защитника простаивать без соперника. Однако соперник отыграл и эти голы, сравняв счёт.

Теперь Платон стал играть блуждающего форварда, во втором тайме совсем растерзав защиту соперника, забив ещё трижды и один раз отдав результативный пас Гене Плавнику. В итоге 8:4. Причём в игре Кочету не раз предстояло вступать в физический контакт с крепкими мужчинами и выходить из них победителем.

Его игру увидел, зашедший на стадион, тренер Климанов.

— «О! Какая встреча?! Кого я вижу?! Сам Кочет, наконец, к нам прилетел собственной персоной и всех тут раскидал! А сколько опять забил?!» — почти риторически высказался подвыпивший Евгений Прокофьевич.

— «Шесть из восьми и ещё два голевых паса!» — за Кочета с гордостью ответил Плавник.

— «Ну, как всегда! Молодец! А как у тебя с учёбой? Всё занят?».

— «Да нет! Пока свободен! Выгнали меня! Буду поступать теперь в другой!».

— «А ты приходи завтра к шести часам на совместную тренировку мужчин и молодёжки! Посмотрим на тебя в реальной обстановке!».

— «Хорошо, приду!».

И Платон пришёл. Он совершенно не волновался, так как понимал, что после нового поступления в институт не сможет играть в футбол за Реутовскую городскую команду.

Теперь в команде не было братьев Бобковых и Коли Алдашкина, поступивших в ВУЗы или игравших за другие команды. Зато появился ровесник Платона из его школы полузащитник Юра Поклад, отличавшийся очень мощными бёдрами и сильным дальним ударом. В составе соперников Платон увидел Витю Крылова, бывшего на год старше и игравшего центральным защитником. Климанов опять поставил Кочета центральным защитником. Но тому не пришлось показать себя во всей красе, так как их команда постоянно давила соперника на его половине поля. Платона поставили правым центральным