И еще очень важное условие — уйти в основном от централизованного планирования, перейти на договорную систему между республиками так, как было задумано в 1922 году. Ну а с другой стороны, зачем же в Конституции есть право на самоопределение вплоть до отделения, если не будет такого случая, что какая-то республика выйдет из состава? Тогда что, в Конституции ради, так сказать, только декларирования этого вопроса? Я не исключаю, короче говоря, такую возможность. И при этом надо сдержать свои эмоции и уж никак не пугать войсками».

На вопрос о судьбе «северных территорий» он не дал четкого ответа в «духе Ю. Афанасьева», а отделался критикой позиции М. Горбачева, в которой он не видит «подвижки в территориальном вопросе». Но главное в его выступлении — это критика консервативного крыла Политбюро ЦК КПСС.

«Вопрос: Вы упоминаете аппаратчиков и консерваторов, когда говорите о правой части партии. Я понимаю, что опасно навешивать ярлыки на людей или группы людей. Но не могли бы вы назвать по именам консервативные элементы в Коммунистической партии?

Ответ: Вы имеете в виду из всех 20 миллионов? Из какого состава вы имеете в виду назвать? Политбюро? (Получил утвердительный ответ). Политбюро. Нет, я не потому, что меня смущает, так сказать, назвать фамилии. Меня это не смущает, тем более на меня столько ярлыков навесили, что я пока еще не отыгрался (Выделено мной. — А. К.).

Консервативная часть Политбюро. Самый ярый — Лигачев. Без порток, без штанов, но обязательно строить коммунизм. Он будет выполнять указания Маркса до конца своей жизни. Если его вывели бы из состава Политбюро года три назад, перестройка бы очень здорово выиграла. Остальные, не буду их дифференцировать между собой, а скажу, что, так сказать, на каком-то усредненном уровне консерватизма и догматизма: Зайков, Воротников, Медведев, Крючков как исполнитель. Рыжков… Много еще членов Политбюро. Рыжков вообще склонен был бы изменить свою позицию, не будь он уж очень и очень исполнительным воли Горбачева. Маслюков только что вошел в состав Политбюро, оглядывается, куда бы ему примкнуть. Шеварднадзе — умный политик, он держит линию Горбачева. Не свою, а Горбачева. Горбачев. Был в начале перестройки чуть левее центра, потом сместился на центр, сейчас сместился правее центра. Я не говорю о кандидатах и секретарях ЦК.

Вопрос: Какие шаги вы намерены предпринять, когда вы вернетесь домой? Скажете ли вы Горбачеву, что ему следует уйти от власти, или вы поддержите его, поскольку ситуация весьма критическая, и вам нужно будет оказать ему поддержку?

Ответ: Я, по-моему, уже очень четко выразился: это будет зависеть от позиции Горбачева. Пойдет он в сторону радикальных реформ — безусловно, его поддержу. И я, и те, кто меня поддерживает, и народ поддержит. А если не пойдет, тогда — размежевание. И важно: мы создаем не партию, а учредительный съезд союза всех демократических обществ и образований нашей страны. Это будет мощная сила»[267].

Как видим, Ельцин повторялся в Японии, о многом он уже говорил в США, его выступления, лекции не содержат никаких теоретических посылок, не видно и каких-то глобальных программных положений. Тем не менее он активно выступает против Горбачева. И не только в японских СМИ. 20 января голландский еженедельник «Эльзервист» помещает интервью с Ельциным под заголовком «Мы сыты Горбачевым». «Мы только что основали демократический фронт, — сообщает еженедельнику Борис Ельцин. — Это союз различных организаций, Межрегиональной группы, народного фронта, литовского «Саюдиса» и организации критически настроенных офицеров «Щит» Нас объединяет неудовлетворенность медленными темпами преобразований. Перестройка не удалась. Руководство провалилось».

На следующий день в беседе с корреспондентом «Радио Канады» Борис Ельцин назвал «ошибкой посылку войск, чтобы положить конец фактически гражданской войне между Азербайджаном и Арменией. Он подчеркнул, что нельзя использовать войска для решения межнациональных проблем».

Вернувшись ненадолго в Советский Союз и выступив на предвыборных собраниях (Ельцин баллотировался в Верховный Совет РСФСР, на этот раз в Свердловске), он снова устремляется за границу. Вышла его книга, и он хочет представить ее. Ельцин стал своего рода звездой. На страницах газет появляется, пожалуй, ежедневно. Один из французских журналов посвятил ему весь номер. Ельцин дома, в кругу семьи, вот он собирается на заседание в Кремль, идет по улице… Есть снимок на рыбалке.

Рекламируя книгу, Ельцин совершает стремительную поездку по шести странам, дает автографы, беседует с журналистами. Он доступен, прост.

Об издании этой книги в Советском Союзе никто не знает. За границей же она, похоже, становится бестселлером: в США и ФРГ цены достигли соответственно 20 долларов и 36 марок. Доверенное лицо автора — А. Музыкантский — сообщает одному из западных журналистов, что, кроме США, книга вышла еще в восьми европейских странах. Все гонорары якобы идут на покупку одноразовых шприцев[268].

Справедливости ради надо сказать, что книга пользуется спросом. Но летят и критические стрелы. Ведущая французская газета «Монд» считает, что «книга не содержит никакой программы. Читатель, который хотел бы найти в ней авторское видение будущего СССР, останется разочарованным. Нет и ответов — или они весьма приблизительны — на вопрос, как решить национальные проблемы, нарастающие экономические трудности».

«276 страниц книги не дают читателю ответ на вопрос, какова программа этого политика, — пишет «Юманите». — Ельцин, изображенный им самим, предстает человеком правильным, смелым, простым, любезным, компетентным во всех вопросах. Одновременно он в пух и прах разносит всех руководителей КПСС».

Джон Ллойд из «Файнэншл таймс», ознакомившись с книгой Ельцина, пришел в ужас «Биография Бориса Ельцина внушает страх».

В конце апреля Ельцин залетел в Англию. Залетел, чтобы побыть на презентации книги, открыть счет в банке якобы для борьбы со СПИДом, а главное, чтобы встретиться с «железной леди». Маргарет Тэтчер боготворила Горбачева и на дух не переносила смутьяна, так что приближенным стоило немалых усилий уговорить ее принять его.

Вот что писала об этом английская «Санди корреспондент» в марте 1990 года: «Г-жа Тэтчер согласилась принять Бориса Ельцина. Полагают, что решение Тэтчер встретиться с Ельциным, прибывающим в Англию, было принято после нелегких размышлений на Даунинг-стрит, потому что премьер-министр решительно поддерживает Горбачева и намерена это подчеркнуть во время предстоящих переговоров».

Встреча состоялась. «Железная леди» чуть-чуть попеняла Ельцину за нападки на Горбачева. Правда, он не особенно переживал, ему был важен сам факт приема. В глазах мировой общественности он все больше прибавлял в весе. Кстати, в сообщении о визите Ельцина в Великобританию другая влиятельная газета «Санди таймс» отозвалась о Ельцине как о второй по значению политической фигуре в СССР. Советский парламентарий, отмечалось в статье, производил во время пребывания в Лондоне впечатление уверенного в себе человека, который, вырвавшись из плена политического забвения, выступает в роли кандидата на пост Президента РСФСР. Как видим, то, о чем дома говорилось намеками, за границей транслировалось во весь голос.