умел запугать, умел быть безжалостным и жестоким. Это все не исчезает просто так бесследно… — Эш приоткрыл окно и достал из внутреннего кармана портсигар. В нем была всего одна сигарета.

— Я думала об этом… Но…

— А про Рокель ты знаешь?

Месса покивала.

— Он рассказывал, как начал все это дело из-за нее, чтобы денег заработать. Очень ее любил, не срослось, а потом она умерла.

Эшлен дернул бровями.

— А про то как за волосы ее полуголой по улице таскал, не рассказывал? Как пальцы ей ломал. Как прилюдно на колени ставил. Как избивал до полусмерти. Как насильно подсадил на менкоин. — Эш стряхнул пепел в окно и выпустил облако дыма. — На девчонке места живого не было. Я уверен, что и к ее смерти к руку он приложил.

Мессалин позеленела. Она смотрела на лицо Лисандра, который обнимал ее колени, и как ребенок морщил нос.

— Я говорил, что эти отношения ни к чему хорошему не приведут. Либо он сам тебя покалечит в очередном припадке, либо Грэм голову тебе с снесет, когда узнает.

Они оба были пьяны, окна машины запотели. Водитель слегка приоткрыл свое окно.

— Я… Я никогда ничего такого не замечала. Он всегда был добр, вежлив. — язык ее слегка заплетался.

— С годами Лис стал терпеливее, спокойнее. Но от прошлого не деться. — Эш потушил окурок о встроенную в дверь пепельницу. — Не буду тебе врать или пугать, может сегодня просто перепил и потерял контроль. Но, знай, что он всегда был неуравновешенный, социопатичный и жестокий.

— Как медик может быть жестоким и равнодушным?

— Чтобы резать людей, как раз и надо быть отстраненным и холодным. Вспомни подвал, где ты очнулась. Сколько народу там было в тот момент, и сколько сотен побывало. Это его идея, его проект. Дело может и благородное, панацею найти, но положить столько невинных людей… Он даже глазом не повел. Для нас это люди, а для него- расходный материал. — Эш активно жестикулировал, махал руками, и то повышал голос, то снова успокаивался.

Мессалин задумалась. Лисандр действительно, иногда, вел себя странно. Но, она никогда не обращала на это особого внимания.

— Я не знаю, что сказать…

— Ни одна его пассия не кончила хорошо. — Эш сжал зубы, пытаясь взять себя в руки и не сболтнуть лишнего. — А их было достаточно! — но алкоголь развязал ему язык. — И каждой он в любви клялся.

— А Мэй? Разве она не бывшая?

— Мейвила такая д… — последнее слово он проглотил и одернулся. — Она бегает за ним как собачка, игнорируя все что вокруг происходит, а еще лечит и ревет, ревет и лечит. Наверное, в этом и есть какой-то секрет. Я не знаю всей подноготной.

Он сжал губы, сложил руки на груди и задумался о своем.

Еще пару минут они ехали молча, смотря каждый в свое окно. Чем ближе они приближали к резиденции, тем сильнее становилась метель.

— Когда мы сюда ехали, ты сказала что «тоже самое можешь сказать и про меня», это о чем именно?

Генерал расстегнул верхние пуговицы пиджака и расплылся в кресле. Мессалин уставилась перед собой, смотря в затылок водителю. В мыслях пробежал образ убитой подруги, разбросанные по песку мозги и кровавый фонтан. Как Эшлен угрожал ей в уборной, прижав дуло к виску.

— Эш, как ты можешь говорить, что переживаешь за меня, за других, и при этом шмалять в затылок за мелкую провинность.

Эшлен выпрямился, раздраженно обернулся на нее и схватил за ворот плаща.

— Следи за языком, солдат. — сказал он прямо в лицо. — Благодари, что у тебя до сих пор голова цела.

Мессалин смотрела ему в глаза. Он отпустил ее и сел ровно, закинув ногу на ногу.

«Зачем, зачем я с ним ругаюсь».

— Извините.

Эш проигнорировал и отвернулся. Машина остановилась у задних ворот. Генерал вышел первый и вытянул за собой тело без сознания. Месса выскочила следом, обернувшись плащом. Ветер усилился, крупные хлопья снега кружили перед глазами, закрывая обзор. Ледяной ветер летал из стороны в сторону, задирая платье девушки и оголяя ноги. Кожа покрылась мурашками. Эш закинул брата на плечо, словно бревно, и большими уверенными шагами пошел через двор. Снег был ему по колено, но он шел так ровно, будто по чистому полю. Мессалин поскакала следом, стараясь попадать ногами в следы генерала. Ее трясло от холода, но она так испугалась гнева Эшлена, что даже ни разу не споткнулась.

Через минуту они уже были внутри резиденции. Эш не останавливаясь пошел дальше. Мессалин быстро скинула туфли, и побежала босиком, следом за ним. Через пару коридоров мужчина замер и обернулся. На лице его читалась ярость.

— Какого хрена ты за мной идешь? — он прорычал полушепотом. — Забыла где твое место?

Месса испуганно сжалась и осмотрелась по сторонам. Они пришли в спальные комнаты.

— Пошла вон! — сдавленно закричал он.

Девушка быстро побежала прочь, скрывшись за поворотом коридора. Эш выдохнул, словно бык, и двинулся дальше.

Была глубокая ночь, все залы и коридоры опустели. Мессалин бежала так быстро, как только могла, прыгая как лань по коврам. Немногочисленная охрана, что попадалась ей на пути, дремала у стенок.

Наконец, она добежала до гардеробной. Скинув всю одежду прямо у порога, она скомкала ее в кучу и швырнула в угол. Быстро натянула свою обычную форму и помчалась в казармы.

По пути на глаза навернулись слезы от обиды. «Да вы оба два придурка».

Добравшись до своей комнаты, она тихонько заползла на кровать и закуталась в одеяло как в кокон. Голова кружилась, тело тряслось то ли от страха, то ли от холода. В горле застыл ком. Она уткнулась носом в подушку и беззвучно расплакалась.

* * *

Марсала медленно расчесывала свои темные волосы щеткой, прядь за прядью. Шелковые черные ленты сияли и бликовали в утренних солнечных лучах. Она обиженно смотрела на свое отражение в зеркале: глаза опухли, точеные скулы отекли. Она поджала губы и шмыгнула носом, по щеке побежала слеза. В памяти всплыл диалог с ее отцом накануне его отъезда.

— Дела совсем плохи, если война продолжится, мы не устоим. Все наши силы направлены на защиты границ с Севером, случись что- нам конец. — Самуэль обернулся к дочери. — Так что заруби себе на носу: этот союз нам нужен.

— А если этот принц уродливый. Или глупый? — недовольно фыркнула Марсала.

— Да хоть жирный и безногий карлик! Будешь в ноги падать и пятки вылизывать! Не дай Аен свадьба не состоится, я с тебя кожу спущу, поняла?

Последнее слово эхом отразилось