Илюша, это архангел милосердия Иеремиил. Иеремиил, это тот самый маленький ученик Уриила, о котором я тебе рассказывал. Огненное солнышко рая — Илюша.

— Можно просто Мил, — улыбнулся Иеремиил, освещая свое лицо радостно умиленным светом.

— Очень рад, — отозвался Илюша, и на этот раз было видно, что Мил расположил его к себе куда больше, чем первый страж легиона. Впрочем, так было для него со всеми, кроме еще Агнесс. — А… Ты тоже провинился, раз ты тут?..

Михаил усмехнулся наивной заинтересованности. Иеремиил едва подавил улыбку удерживающих слезную влагу губ.

— Илюша, Мил — младший архангел, брат Михаила. Они часто общаются. Вовсе не обязательно провиниться, чтобы прийти сюда, — вмешался Артем. — Михаила посещают те, кто хочет поговорить, у кого есть проблемы или пожелания… Извините, ребята, просто Илюша еще не до конца прошел райское устройство, мы его сами учим потихоньку…

Михаил увидел, как заалел ребенок. Илюша опустил голову, не смея поднять глаза, его лицо пошло бордовыми пятнами, а уши загорелись, как два факела.

— Не надо извиняться, все в порядке, — ободрил Михаил. — Тебе еще многое предстоит узнать, Илюшенька.

— Мы пойдем, пожалуй, — сказал Артем. Желая предупредить дальнейшие непонимания, он приблизился к Илюше и взял его за руку. Распрощавшись один с улыбкой, а другой шепотом и с запинкой, оба ангела покинули архангельский уголок.

Елена тихо зашла во владения ангелов покаяния и остановилась, поджав губу. На ней было длинное белое платье с завышенной под самую грудь талией и фисташковый шарфик, в любимом цвете которого она не смогла себе отказать, как бы не нарушая общего тона формы ангелов Рафаила. На ее лице лежали думы и частичка той печали, что бывает в растерянности.

В уголке сада никого не было: мобилизация, и все улетели работать на Землю. Елена стояла одна среди пустых лавочек и мерцающих чистотой белизны цветущих кустов.

Гармонично влились в жизнь минуты. Можно даже сказать незаметно она провела эти несколько дней вместе с сестрами милосердия, и уже теперь это место ощущалось ее сердцу дорогим и близким. Спокойный и бодрствующий уклад жизни целителей, не успевший стать еще привычным, был отныне мил сердцу. Только это нежное сердце не было спокойно.

Елена приглушенно вздохнула, что означало далекие и не для чужих глаз переживания. Самые сокровенные и до простоты понятные.

Неожиданно взгляд девушки привлекла большая ивовая корзина, увитая кремовыми лентами, которая аккуратно стояла на одной из скамеек и была наполнена крупными нежно-розовыми розами, украшенными меленькими белыми цветочками. На ручке корзины красовался большой воздушный бант.

Елена, позабыв на миг обо всех своих мыслях, приблизилась, дабы разглядеть это чудо. Удивительно, подарочная корзина так удачно вписывалась в интерьер, что ей даже не сразу удалось ее заметить. Елена наклонила голову, разглядывая живые лепестки. Даже шипы у этих роз были совсем мягкие и безобидные. Девушка заметила, что на зеленых стебельках едва заметно поблескивают серебристые крошки. Видимо, работал кропотливый флорист, не упускающий самых незначительных, на первый взгляд, деталей. Елена бережно вытащила до половины один цветок и прильнула к нему лицом.

— Правда красивые? — услышала она.

Этот голос не мог напугать даже своей неожиданностью, таким ласково-воздушным он был. Но Елена испугалась, как стукнуло ее сердце при звуке этих успокоительных нот. Молниеносным движением она выпрямилась и, позабыв поправить розу, поглядела на того, кто только что вошел в уголок. Руки ее были опущены и держали платье по бокам. Перед ней стоял Рафаил.

— Здравствуй, — молвил архангел, улыбаясь очаровательно смущающейся улыбкой. — Я тебя испугал?..

— Нет… Я просто немного… Вернее сильно залюбовалась, — поправила себя Елена. — Здравствуй, Рафаил.

— Прости, я так и не смог выбраться к тебе раньше, — проговорил архангел. Его фигура приблизилась к ангельской девушке. — Как твои дела? Как идет служение?..

— Мне здесь очень нравится, — ответила Елена. — Хотя я еще не все совсем освоила…

— Это не страшно, — произнес Рафаил. — Главное, чтобы тебе нравилось и чтобы все у тебя было в порядке. Тогда и получаться все будет.

— У меня все в порядке, — отозвалась Елена, опуская подбородок. Разговаривая с Ральфом, ей хотелось понизить голос под стать мягкости его нот.

— Мне кажется, что ты из-за чего-то грустишь. Впрочем, ты можешь не отвечать из-за чего, — промолвил архангел, видя, что его слова произвели странный эффект: тело Лены прошло мелкой волной. — Значит, тебе понравились эти розы? — он изменил тему.

— Очень, — кивнула Елена сдержанно. — Они такие нежные… Словно из шелка.

— И прекрасно нежные, как сердце, трепет которого можешь ощущать, — довершил ее слова Рафаил. — Знаешь, для кого они? Нет? Видишь вон ту маленькую записочку? Прочитай ее.

Елена увидела, что рядом с бантом и вправду висит на ниточке разноцветная бумажка. Ее пальцы чуть быстрее чем нужно, дабы не было заметно волнительности в движении, коснулись корзинки и сняли исписанную открыточку. Рафаил уследил, как дрогнули ее светлые ресницы. Его глаза наблюдали за Еленой оберегающе и просто, как ежедневно касались лучами восхода белых лепестков платьев.

— Это мне?.. От тебя?..

— Я не знал, как лучше сказать тебе, что я счастлив твоему появлению. И я решил, что ничто лучше не выразит мои чувства к тебе. Спасибо, что ты провела эти дни с нами.

— Ко мне… — пальцы Елены сжали записку. Ее глаза устремились в сторону, более не пряча ее неуверенности. Какие-то слова хотели слететь с губ, но она не нашла, что сказать. На щеках девушки блеснули слезы, срываясь тем, что было только что сказано и что накипело за все эти мучившие недосказанностью дни. Внезапно таким своим прикосновением, словно пахнущим ладаном, она ощутила, что Рафаил вытирает ее слезы белым платочком. Что-то растаяло между ней и им, и вот она уже стояла рядом, чувствуя, как его руки бережно держат ее за плечи. Она беззвучно плакала, не глядя в его глаза.

— Все хорошо… — успокаивал ее архангел. — Все хорошо теперь… Это я виноват, что так получилось… Я должен был прийти раньше…

— Ты был занят… на Земле… — проронила Елена, тихо задыхаясь. — Я не знаю… Как это… Что со мной случилось…

— Прекрасно, что случилось. И нет ничего страшного в том, что тебе сейчас трудно об этом говорить, — ответил Рафаил. — На небе мы не привыкли скрывать то, что чувствуем. Мы, ангелы, говорим об этом друг другу, глядя в глаза. И пусть голос иногда дрожит. Разве это может нам помешать?

Глаза Лены поднялись, встречаясь взглядом. Рафаил улыбался. И она улыбнулась тоже.

— Я люблю тебя, Рафаил, — призналась она. — Я когда… увидела тебя, скоро поняла это… Мне казалось до этого… что я знаю