– Ясно одно, – Ситифан как будто слышал его мысли, – здесь небезопасно. Тебе, Таонге, мне – всем нам. Надо сваливать, по-хорошему, из Даулят-аль-Канун вообще. Хотя мне и страшно подумать, к чему эти ублюдки приведут нас там, на Сицилии…

Салах не сразу понял, что этим странно прозвучавшим в арабской речи словом старый назрани назвал то, что для него было просто Аль Джазирой, Островом.

– Замиль, – сказал он, продолжая рассеянно блуждать пальцами по экрану наладонника, который Таонга терпеливо держала перед ним, – она ни с кем не связалась? Не попыталась продать то, что украла?

– Пыталась, – Ситифан кивнул, – мы её убедили повременить… Пока… Она всё рвалась выбросить информацию кому угодно, получить деньги и сбежать на тот берег моря. Но, кажется, когда увидела тебя в луже крови, что-то поняла. Хотя кто поручится за такую?

Салах услышал, как Таонга рядом выдохнула сквозь зубы – она всё ещё бесится, слыша имя Замиль.

– Где она сейчас? – коротко спросил он.

– На «Грифоне», вдвоём с Джайдой. Надеюсь, не уплывут через море в Марсель, пока мы тут рядом с тобой как сиделки, – Ситифан хмыкнул, – я им сказал, чтобы набирали нас, если увидят что-то подозрительное. Но вряд ли на них кто-то там нападёт – посреди бела дня в большом порту. Сус – не Хергла.

– Сколько я тебе должен за больницу? – спросил Салах, и Ситифан пожал плечами:

– Говори об этом с Таонгой, деньги были, в основном, её. А вот сколько стоит эта палата, я тебе сказать могу…

– Неважно! – не дала ему договорить Таонга. – Мы разберёмся. Главное сейчас…

– Главное – исчезнуть и побыстрее, – проговорил Салах и попытался приподняться выше на подушке. Плечо отдало болью, и он стиснул зубы, подавляя стон. – Что говорят врачи?

– Пули вытащили, – Ситифан пожал плечами, – зашили раны, соединили кости, я не знаю, что там сделали ещё. Но теперь тебе просто надо лежать и ждать, пока всё заживёт.

– Значит, лежать здесь и жечь деньги не обязательно, – Салах всё-таки смог чуть передвинуться вверх по подушке, – есть места подешевле, да и понадёжнее. Скажи, Ситифан, что ты думаешь о Котону?

Тот в ответ моргнул, и Салах ухмыльнулся – он, кажется, сумел застать того врасплох.

– Причём здесь это? – удивлённо спросил Ситифан. – Ты же не хочешь…

– Мы это ещё обсудим, – Салах отнял руку от экрана наладонника и поскрёб бородку. Спуталась, надо будет помыть, как получится встать на ноги, – пока же скажи, ту машину, в которой вы везли меня сюда, получится нанять ещё раз?

– Получится, конечно, да не будет дёшево, – Ситифан смотрел на него изучающе, как будто взвешивал его слова и пытался найти в них скрытый смысл.

– Салах, будет лучше, если ты останешься здесь ещё на несколько дней, – вмешалась Таонга, – ты слишком слаб, а здесь рядом…

– Больница не для меня, – Салах хотел её оборвать, но в итоге сказал мягче, чем собирался, – ты можешь спросить у врача, они ещё будут что-то делать со мной?

Таонга, казалось, хотела что-то сказать, но сдержалась, молча кивнула и направилась к выходу из палаты.

– Так что ты задумал, Салах? – спросил его Ситифан. – Бежать отсюда ещё дальше? С чем? И с кем?

– Сначала – попросить убежища на твоей посудине, – Салах осторожно опустил руку, но всё равно скривился от боли, когда ребро отозвалось на движение мышц, – ну, не хмурься, у меня такая же. Но до неё сейчас не добраться. Я заплачу, у меня пока ещё есть деньги, а тебе они сейчас нужны. А дальше прикинем, что делать. Ты согласен, рафик?

– Зависит от того, что ты предложишь, – Ситифан всё так же изучающе смотрел на него, – и насколько это подойдёт для старого назрани из Марсалы. Но всё-таки одно хочу тебе сказать, просто как мужчина мужчине.

– Что же?

– Она, – он кивнул на дверь, закрывшуюся за Таонгой, – сделала для тебя больше, чем мы все вместе взятые. Думаю, тебя бы так и оставили подыхать там, если бы не она – ни у меня, ни у Замиль причин держаться за тебя особо и не было. Она… в лепёшку расшиблась, так кажется, у вас говорят? По-моему, похудела за эти сутки. Другую такую ты найдёшь не скоро. Так что цени эту бабу.

– Наверное, мы опять наймём машину и перевезём его сюда с утра, – Стефано был немногословен, и это бесило Замиль ещё больше.

– Зачем он нам вообще? Мы же сбежали от него!

– Я от него не бежал, с чего бы? – Стефано устало облокотился о борт. – С Салахом я не ссорился, да и не сделал он мне ничего плохого. Ну, кроме того, что втянул во всё это дерьмо.

Они вышли на палубу «Грифона», подтащив к борту два раскладных стульчика. Так было лучше, чем в душном кубрике, хотя звуки порта – гудки, шум двигателей, крики людей и вопли чаек – порядком раздражали Замиль. Впрочем, её сейчас вообще всё раздражало.

– Мы могли бы уйти на ту сторону моря, сами, – с горечью сказала она, – давно. Ещё в первый же день, как сюда перебрались.

– Ну, ты сама не захотела, – пожал плечами Стефано, – собиралась продать свой драгоценный компромат, помнишь? Получить много денег. И что, до сих пор хочешь?

Замиль молчала, кусая губу и подавляя внезапное желание расплакаться. Ну почему всё оказалось так сложно? Она тогда решила идти с Таонгой, к неудовольствию последней, даже не в силах объяснить себе, зачем. В конце концов, даже если бы Салах истёк кровью в этой дыре, что ей-то за дело? Но… но… если это не портовая уголовщина, а на неё не похоже, то выходит, даже здесь, в Магрибе они не в такой безопасности, как раньше казалось. Кто стрелял в Салаха? Кто-то из Ордена Верных? Наёмник шейхов? Кто бы то ни был, Замиль, наблюдая, как глотавшая слёзы Таонга возится с Салахом, говорит по наладоннику, вызывая санитарную машину, осознала предельно чётко – завтра так же,