легко, но приблизительно через полчаса воздух изменился, приобрел некий несвежий привкус, сделался затхлым, в нем проявилось нечто отталкивающее. Несмотря на мои попытки установить природу запаха, установить, чем пахнет, никак не получалось; мне разве что пришло на ум, что в этом запахе ощущается что-то болезненное. Я искал подсказку, перебирая в голове все запахи, с которыми неизбежно сталкивался за восемь лет работы в психиатрической клинике. Внезапно мне вспомнилась одна пожилая пациентка, страдавшая открытой карциномой. Запах в комнате в точности соответствовал тому тошнотворному запаху, что нередко ощущался в ее палате.

767 Как и полагалось психологу, я задался вопросом – что вообще может послужить причиной столь своеобразной обонятельной галлюцинации. Увы, мне не удалось установить сколько-нибудь убедительную связь между этим воспоминанием и моим текущим состоянием. Я чувствовал себя крайне неловко, не в последнюю очередь потому, что оказался словно парализованным. Постепенно мысли улеглись, и я впал в подобие лихорадочной дремоты. Тут внезапно где-то закапала вода. Неужели, подумалось мне, я не потрудился завернуть кран? Но постойте, в комнате же нет рукомойника. Значит, пошел дождь. Странно, вечер-то был ясным. А незримая вода все капала, размеренно и громко, одна капля каждые две секунды. Я вообразил лужицу слева от моей кровати, возле комода. Наверное, крыша протекла… Наконец, совершив героическое усилие над собой, я встал, зажег свечу и сделал шаг к комоду. На полу воды не было, никаких сырых пятен на оштукатуренном потолке не наблюдалось. Я выглянул в окно и убедился, что небо усыпано звездами. А капание все продолжалось. Сосредоточившись, я определил место на полу, в полуметре от комода, откуда доносился звук. При желании я мог бы коснуться этого места рукой. Вдруг звук стих – и больше не возобновлялся. Ближе к трем часам, с первыми проблесками рассвета, я погрузился в глубокий сон. Но даже во сне слышал, как трудятся жуки-точильщики, причем этот шум отличался от обычного, более резкого: нынешний глухой стук был именно похож на стук от капель воды, что падают с потолка.

768 Из-за этих неприятностей полноценно отдохнуть за выходные не получилось, но я не стал жаловаться доктору Х. В следующие выходные, после напряженной и насыщенной событиями недели, я напрочь забыл о предыдущем негативном опыте. Однако не пролежал я в постели и получаса, как все началось сызнова: напало оцепенение, возник отвратительный запах, застучали капли. Добавилось и кое-что другое – шорохи в стенах, скрип мебели, шуршание в углах. Мною овладело непонятное беспокойство. Я было подумал, что поднялся ветер, а потому зажег свечу и пошел закрывать окна. Но ночь выдалась тихая, ветра не было и в помине. Пока горел свет, воздух оставался свежим, а странные звуки прекратились. Однако стоило задуть свечу, как оцепенение медленно возвратилось, воздух опять сделался спертым, скрипы и шорохи послышались снова. Я решил, что шумит у меня в ушах, но в три часа ночи все стихло – попросту оборвалось, как и в прошлый раз.

769 На следующий вечер я вновь попытал счастья с бутылкой пива. В Лондоне я спал хорошо, так что, сколько ни ломал голову, не мог понять, откуда взялась бессонница в столь, казалось бы, тихом и спокойном месте. Ночью все повторилось, причем звуки стали громче. Наконец мне пришло на ум, что объяснение может быть связано с парапсихологией. По опыту я знал, что неосознаваемые проблемы могут порождать явления экстериоризации, ибо констеллированные бессознательные содержания нередко норовят так или иначе проявляться вовне. Впрочем, заботы текущих обитателей дома были мне отлично известны, и я не смог отыскать никаких поводов для экстериоризации. Утром я спросил остальных, как им спалось, и все ответили, что отменно выспались.

770 На третью ночь стало еще хуже. Стук был таким громким, что мне чудилось, будто какое-то животное размером с собаку в панике мечется по комнате. Как и повелось, шум резко оборвался с первыми лучами рассвета.

771 В следующие выходные положение усугубилось: прежние шорохи переросли в чудовищный грохот, сходный с раскатами грома. Стук теперь доносился не только изнутри, но и снаружи, как если бы кто-то колотил молотком, обернутым тканью, по кирпичным стенам. Несколько раз за ночь приходилось вставать, чтобы удостовериться, что никакой бури нет и никто на самом деле не стучит в стену снаружи.

772 В следующие выходные, четвертые по счету, я в беседе с доктором Х. осторожно предположил, что в доме могут водиться привидения, что и объясняет удивительно низкую арендную плату. Разумеется, коллега посмеялся надо мною, хотя и высказал полнейшее недоумение по поводу моей бессонницы. Мне еще бросилось в глаза, как быстро обе девушки из прислуги убираются по вечерам после ужина и неизменно торопятся уйти задолго до заката. К восьми часам вечера они оставляли нас в одиночестве. Я в шутку сказал кухарке, что она, должно быть, почему-то боится нас, раз каждый вечер убегает вместе с подругой и спешит домой. Она засмеялась и ответила, что нисколько нас не боится, но вот задержаться в доме ее ничто не заставит, в особенности после захода солнца. «А почему?» – уточнил я. «Здесь же полным-полно привидений, разве вы не знаете? Потому-то дом и сдают задешево. Никто тут не задерживается». Так было всегда, сколько она себя помнила. Увы, мне не удалось выяснить происхождение этих слухов. Вторая девушка решительно подтвердила сказанное ее подругой.

773 Будучи в гостях в чужой стране, я, естественно, не имел возможности навести справки в деревне. Мой хозяин был настроен скептически, но согласился тщательно осмотреть дом. Мы не нашли внизу ничего примечательного, а вот чердак оказался с сюрпризом. Между двумя крыльями дома отыскалась перегородка, а в ней кто-то сравнительно недавно, судя по виду, установил дверь – около сантиметра толщиной, с увесистым замком и двумя огромными засовами; дверь отделяла наше крыло от второй, пустовавшей половины дома. Девушки страшно удивились, о наличии двери они не догадывались. Вообще ее назначение выглядело загадочным, ведь оба крыла сообщались друг с другом, на нижнем и на верхнем этажах, а на чердаке не было ни комнат, которые следовало бы запирать, ни каких-либо иных следов человеческого присутствия. Словом, назначение двери казалось необъяснимым.

774 Пятые выходные выдались столь невыносимыми, что я попросил хозяина переселить меня в другую комнату. Случилось вот что: стояла прекрасная лунная ночь, царило полное безветрие, а в комнате слышались шорохи и скрипы, тогда как снаружи раздавались удары по стенам. Я вдруг почувствовал, что рядом со мной кто-то есть, и открыл