788 Автор сумела сохранить всеобъемлющий характер такого опыта, несмотря на разнообразие сообщений, и сделать его предметом исследования. Всякий, кто ожидает найти в этой книге ответ на вопрос о парапсихологической истине, будет разочарован. Психолога мало заботит, какие факты могут быть установлены в общепринятом смысле; ему важно лишь, готов ли индивидуум поручиться за подлинность своего опыта независимо от любых истолкований. В этом не остается никаких сомнений; сверх того, для большинства случаев подлинность сообщений независимо подтверждается параллельными историями. Можно смело утверждать, что подобные сообщения встречаются повсеместно и во все эпохи. Следовательно, у нас нет достаточных оснований сомневаться в правдивости отдельных сообщений. Сомнение оправданно лишь тогда, когда речь идет об умышленной лжи. Таких случаев становится все меньше, ибо авторы подобных фальсификаций слишком невежественны, чтобы лгать убедительно.

789 Психология бессознательного пролила столько света в укромные уголки нашей психики, что от нее можно ожидать и успешного проникновения в темный мир вечно юных волшебных сказок. Из обширного материала, собранного в этой книге, все те, кто хочет познакомиться с «глубинной» психологией, получит, безусловно, важные сведения, заслуживающие самого пристального внимания. Советую эту книгу всем, кто умеет ценить иное, прорывающееся порой сквозь монотонность повседневной жизни, и благотворно (пусть и не всегда!) колеблет нашу самоуверенность, окрыляя воображение.

К. Г. Юнг,

август 1957 г.

V. Психогенез душевных расстройств

[к тому 3 полного собрания сочинений К. Г. Юнга]

Текущее состояние прикладной психологии[283]

Немецкоязычная Швейцария

790 Хотя психологию не преподают ни в Базеле, ни во Фрибурге, совсем недавно открылся психологический институт в Берне под руководством профессора Дюрра. В зимнем семестре 1907 года он прочитал курс общей психологии и курс по педагогике с опорой на психологию, а также курс по введению в экспериментальную психологию.

791 Что касается Цюриха, там профессор Шуман читает курс по специальной психологии и ведет семинар для интересующихся студентов в университетской лаборатории экспериментальной психологии. Приват-доцент Врешнер читает этой зимой лекции по физиологии и психологии голоса и языка и вводный курс (с наглядной демонстрацией) по экспериментальной психологии в психологической лаборатории. В психологической лаборатории университетской психиатрической клиники, основанной в 1906 году, я веду семинар для интересующихся студентов. В программе – нормальная и патологическая психология.

792 По поводу объединений, связанных с психологией, то в Берне и Базеле их нет (о Фрибурге вообще можно не упоминать).

793 В Цюрихе уже несколько лет существуют:

1. Ассоциация судебной психиатрии, председателем которой я являюсь с начала 1907 года[284].

2. Уже много лет существует психолого-неврологическое общество, где время от времени можно прослушать лекции по психологии. Председатель общества – профессор фон Монаков.

3. Кроме того, осенью 1907 года было учреждено Общество фрейдистских исследований (до 20 участников). Председатель – профессор Блейлер.

К. Г. Юнг (Бургхольцли – Цюрих)

О раннем слабоумии[285]

794 Сначала описываются аналогии между явно психогенными заболеваниями и ранним слабоумием, возникающие в результате применения психоанализа к психозам, дабы побудить к обсуждению всех тех особенностей раннего слабоумия, которые (по сей день!) еще не поддаются психологическому анализу. Ослабление ассоциативных процессов, или abaissement du niveau mental, которое в результате имеет полное сходство со сном, указывает, по-видимому, на то, что патоген [Noxe] способствует раннему слабоумию, в отличие от, допустим, случаев истерии. Признаки abaissement приписывались патогену, который трактовался как органически обусловленный и уподоблялся симптому отравления (ср., например, параноидные состояния при хроническом отравлении).

(Автореферат)

Обзор книги И. Садгера «Конрад Фердинанд Майер. Патографически-психологическое исследование»

795 Новое искусство написания биографий с психологической точки зрения уже принесло некоторые плоды в виде умеренно удачных исследований. Достаточно вспомнить работы Мёбиуса о Гёте, Шопенгауэре, Шумане и Ницше и книгу Ланге о Гельдерлине[286]. Среди этих «патографий» книга Садгера занимает особое положение. Она вовсе не выделяется дотошным раскрытием диагноза и не пытается поместить патологию поэта в отдельную клиническую систему, как поступил, прискорбно признавать, Мёбиус в случае с Гёте. Цель Садгера состоит скорее в том, чтобы постичь развитие личности в целом как психологический процесс и взглянуть на него как бы изнутри. Вообще говоря, не приходится сожалеть о том, что психиатрической классификации уделяется мало внимания. Наше понимание никоим образом не развивается вследствие того, что мы твердо устанавливаем как медики душевное состояние субъекта. Признание того, что Шуман страдал от раннего слабоумия, а К. Ф. Майер – от периодической меланхолии, совершенно не способствует пониманию их психики. Люди слишком готовы верить диагнозам, ибо думают, что без дальнейшего изучения ситуации вполне можно обойтись. Но именно здесь и начинается настоящий труд патографа, который хочет, как ему, собственно, и положено, понять больше, чем понимает обычный биограф. Последний избегает проникать слишком глубоко в некоторые области жизни, а потому не в силах оценить происходящее в них и не может выявить ничего странного; в итоге он называет эти области «безумными» или «патологическими». Мёбиус раздает психиатрические ярлыки и сообщает кое-что о географии. Однако подлинная задача патографа состоит в том, чтобы описать понятным языком происходящее в этих замкнутых областях психики, показать, какие могучие течения пролегают между миром понятного и миром непонятого. До сих пор психология терпела оглушительные неудачи, пребывая в уверенности, что выполняет свою задачу, диагностируя безумие; этому есть некоторое оправдание, ибо многие виднейшие современные психиатры искренне убеждены в том, что безумие не поддается дальнейшему пониманию. Однако достоверность этого утверждения чисто субъективна: все, чего не понимаем, мы обыкновенно склонны именовать безумием. Ввиду такой ограниченности не следует заходить столь далеко, не говоря уже о том, чтобы утверждать, будто непонятное нам сегодня не подлежит пониманию в принципе. Оно на самом деле понятно и понимаемо, вот только интеллектуально мы еще не созрели: мы просто ждем чего-то, наши уши не слышат, наш ум не может постигнуть тайны, о которых вещают безумцы. Кое-что, впрочем, мы действительно понимаем, а порой улавливаем мельком внутренние связи между откровенно, казалось бы, случайными событиями, благодаря чему удается выстраивать правильные причинно-следственные цепи. Этим прозрением мы обязаны гению Зигмунда Фрейда и его психологии, которая сегодня безжалостно третируется учеными-филистимлянами (обычная участь любого нового открытия)[287].

796 Всякому, кто захочет сполна насладиться книгой Садгера, следует прежде ознакомиться с психологией Фрейда, иначе у читателя сложится предвзятое мнение о том чрезмерном значении, которое автор придает участию матери в судьбе поэта. Не обладая необходимыми знаниями, читатель также столкнется с трудностями в понимании многих вводных