Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1912 году появились первые мультипликации – «Стрекоза и муравей», например. Приключенческие сериалы, такие как «Сонька-золотая ручка» 16 серий. В эти же годы развивалось и научно-популярное кино: «Пьянство и его последствия», «Туберкулез и меры борьбы с ним». Появились в прокате и первые фильмы с Чарли Чаплиным. Блистала Вера Холодная в «Анне Карениной». После 1917 года кинопроизводство перешло в ведение Наркомпроса. В 1918 году на экраны выходит фильм по сценарию А.В. Луначарского «Уплотнение». К этому периоду относится и участие Есенина в коллективном написании киносценария «Зовущие зори» в компании с Сергеем Клычковым, Надеждой Павлович и Михаилом Герасимовым. Затем в его жизни наступил период имажинизма. Неподалеку от Богословского переулка, где поэт проживал с А. Мариенгофом, на углу Петровки, 15 и Столешникова переулка был кинотеатр «Таумотограф» на 60 мест. Здесь же проживал в гостинице «Марсель» Александр Вертинский, которого так любил Есенин. Артист выходил на улицу в гриме Пьеро, направляясь через дорогу в кафе «Трилистник», где выступал с песенками. В здании современного Театра им. М. Ермоловой находился кинотеатр «Паризьен». По свидетельству Ивана Старцева, наряду с литературными диспутами, в кафе имажинистов «Стойло Пегаса» проходили диспуты о кино. Кстати, в доме, где жил сам Старцев и где у него случалось ночевать Есенину, в Оружейном переулке, 43 (доме Нирнзее) тоже был кинотеатр – «Экран жизни». Со времен «Зовущих зорь» Есенин сценарии не писал, а вот имажинисты А. Мариенгоф, В. Шершеневич и Н. Эрдман этим зарабатывали на жизнь. Когда закрылось «Стойло Пегаса», они открыли кинотеатр «Лилипут» напротив упомянутого «Великана» на Серпуховке. Поэт к этому уже не имел никакого отношения.
После возвращения на родину он от имажинизма отошел. Сестра его Шура писала о том времени: «Вокруг Сергея всегда царило оживление. Все жили с ним одними интересами. Если это поход в театр или кино, то идут все, кто в этот момент присутствует…» Ей вторит Галина Бениславская: «Ни в театр, ни в кино, ни на концерт один никогда не ходил. Любил пойти компанией в несколько человек. Платить приходилось за всех <…>» Дневниковые записи Софьи Толстой сообщают, что 16 июня 1925 г. С. Есенин в компании А. Сахарова и жены С. Толстой был на сеансе шведского фильма «Карин, Ингмарова дочь» в «Кино-Колосс», находившемся в здании Консерватории, на Большой Никитской, 13.4 июля Есенин и Толстая смотрели немецкий фильм «Ледяной карнавал» в кинотеатре «Ша-Нуар» на Страстной площади (он же в разное время назывался «Электробиоскоп», «Гран-Мишель» и «Центральный»).18 июля поэт, его сестра Катя, С. Толстая и В. Эрлих посмотрели немецкий фильм «Табачница из Севильи» с Полой Негри. 12 ноября С. Есенин, С. Толстая и В. Наседкин посмотрели отечественный боевик «Крест и маузер», скорее всего в «Арсе» на Тверской. 14 ноября «Трудный час» в «Кино-Колосс». А 29 декабря 1925 года в кинотеатре «Художественный» на премьерном показе для творческой интеллигенции фильма «Броненосец «Потемкин» зрителям было объявлено о трагической гибели поэта. В отличие от Владимира Маяковского, который с удовольствием снимался в нескольких фильмах («Барышня и хулиган», «Кабаре № 13»), Сергей Есенин запечатлен лишь в хронике на открытии памятника Н. Кольцову и на борту океанского лайнера «Париж». Любопытно, что впервые увидев его (поэт был в цилиндре), Галина Бениславская определила его как «комическую, кинематографическую фигуру», а вот сыграть в фильме поэту не пришлось. Но его образ до сих пор вдохновляет кинематографистов не только отечественных, но и зарубежных.
Пятницкая, дом 2, кинотеатр «Пятницкий»
Петровка, дом 15, кинотеатр «Таумотограф»
Сретенка, дом 4, кинотеатр «Гранд-Электро», позже «Фантомас»
На Покровском бульваре был кинотеатр «Волшебные грезы»
Тверская, дом 21, до 1921 года здесь находился кинотеатр «Арс»
Петровка, дом 14
Сергей Есенин с гордостью заявлял друзьям, что будет единственным поэтом, увидевшим при жизни собрание своих сочинений. Редактор Госиздата И. Евдокимов писал: «Надо было видеть ту редкую радость, которая была в синих глазах Есенина, когда дело закончилось во всех инстанциях». 30 июня 1925