– Что там?

Амир удивленно вскидывает брови.

– Ты думаешь, что я читал?

– Нет, конечно…

Качаю головой, чувствуя себя глупо. Беру листок, ощущая, как бешено в груди колотится сердце. Черт, как мальчишка, но ничего не могу поделать с охватившим меня волнением. За целый год это первая весточка от Мэл. И даже, если в письме сплошные проклятия, я все равно почти счастлив.

Однако моя эйфория длится недолго. Буквально до момента, когда я читаю первые строки.

«Джаред.

В последнее время, я слишком сильно ощущаю твое присутствие в своей жизни. Я замечаю Амира, следующего за мной по пятам, не говоря уже об этих подарках, которые приходится отправлять тебе назад. Не надо… прошу, Джаред. Не надо.

Я не хотела писать это письмо, но вижу, что мои отказы тебя не останавливают. Я хочу, чтобы ты понял: у меня новая жизнь, без тебя. Не нужно ничего посылать, но спасибо за внимание. Мне приятно, что ты не забыл меня. Я бы соврала, если бы сказала, что сама тебя забыла.

Но я счастлива. И я наслаждаюсь свободой, которую ты мне обещал.

И ты, тоже будь счастлив. Я знаю, у тебя тоже теперь своя жизнь. Новая жизнь…

P.S. Спасибо, за Ангела. О ней я буду заботиться, я очень сильно привязалась к ней и полюбила. Она узнает меня, когда я навещаю ее. Я очень благодарна тебе за нее, Джаред. Она заставляет меня улыбаться…»

Что, б…ь? Что за бред?

Сжимаю письмо в кулак, яростно играя желваками. Понимаю взгляд на старого друга, но тот сразу отводит глаза. Грудь прожигает мрачное подозрение, царапнув когтями по сердцу.

– Что за х. я, Амир? Какая новая жизнь еще?

– Я хотел передать тебе лично, чтобы убедиться, что ты не натворишь снова дел и проявишь благоразумие…

– Ты не про письмо, же. Нет?

– Нет, – отрицательно качает головой Амир, и внутри меня все холодеет. Усмехаясь, провожу рукой по волосам, взъершив их.

– Ты издеваешься, да?

– Нет, я хочу, чтобы ты правильно все понял.

Амир достает из кожаной папки файл с какими-то документами. И несколько фотографий, которые кладет на стол перевёрнутой стороной.

Я поднимаю их одну за другой, ощущая, как меня охватывает ледяная ярость и тупое болезненное отчаянье.

«Я счастлива». Черт побери… И каждое фото кричит именно об этом. Каждое фото с каким-то смутно знакомым типом, который то держит ее за руку, то обнимает за плечи. Закрывая глаза, я пытаюсь прогнать картинки того, что осталось за кадром, того, что он еще с ней делает.

– Адам, ты же понимаешь, что это должно было однажды случится. Мелания – молодая красивая женщина. Целый год прошел. Ты причинил ей много боли, и я считаю…

– Мне похер, что ты там считаешь! Ясно? – ледяным вибрирующим от ярости голосом спрашиваю я, пригвождая Амира к месту свирепым взглядом. Хочется крушить все вокруг, но я сдерживаю себя из последних сил. Месяцы, проведенные с английскими снобами, дают о себе знать. – Эта девушка, – тычу пальцем в улыбающееся лицо Мэл на фотографии. – Принадлежит мне. И это, б…ь, даже не обсуждается. Я дал ей подышать, но не отпустил.

– Адам…

– Хватит уже, – поднимаю руку, не желая снова слушать Амира с его бреднями и нравоучениями. Это не его сердце горит сейчас. Ему не понять. – Пора напомнить, кто тут главный. Что это за урод? Мне нужно все на него. Кто, что, когда встретились. Как давно, б…ь, это длится. Насколько далеко зашло, и какого хера она в нем нашла.

– Многие вопросы носят слишком личный характер, и на них ответить может только Мэл, но я собрал все, что имеется на Брайана Пикота.

– Стоп! – обрываю Амира на полуслове, мучительно напрягая память. Гнев не помогает сконцентрироваться на мысли, найти нужные воспоминания. Всматриваюсь в смазливое лицо на снимке.

– Я знаю его. Конкурент «Лакшери корп». Хотя мне кажется, я где-то видел его раньше.

– Тебе не кажется, Адам.

– Привет, моя красавица, – не смогла сдержать улыбки. Увидела, как у Ангела загорелись глаза, когда я подошла к стойлу. Кажется, она привыкла к новому месту – здесь, в Стейтен-Айленде располагались частные конюшни миллионеров и элиты Нью-Йорка. Кое-кто позаботился о ней на несколько лет вперед, пристроив в конюшню, которая принадлежала крупному бизнесмену. Я его никогда не видела, только обслуживающий персонал. Они рассказывали мне о тренировках Ангела, и о том, как она себя ведет в мое отсутствие. Я старалась навещать кобылицу раз в неделю, и каждый раз, ездила верхом. Сначала было страшно…вот так, без Джареда. Он говорил, что арабским скакунам нужна твердая рука, но Ангел словно узнала меня, и мы быстро нашли общий язык.

– Как ты здесь? Прости, что не навестила тебя на прошлой неделе. У меня теперь много работы, – я тяжело вздохнула, поглаживая кобылицу по гладким бокам. Ангел в ответ лишь довольно фыркнула, но ее большие глаза были полны непередаваемой тоски.

– Пойдем покатаемся. Что-то ты совсем загрустила, – успокаиваю Ангела я, и при помощи тренера вывожу ее из стойла. Мы бежим рысью против ветра, так быстро, что мне не хватает воздуха. Мне больше не страшно. Просто одиноко.

Я слишком хорошо помню тот день. Когда мы проснулись вместе. Заснули вместе. Как тело болело от приятной усталости, до которой довел меня Джаред. Но несмотря на нее, каждый раз было мало, так мало…безумие, от которого щеки заливаются краской. Никаких слов не хватит для того, чтобы описать те чувства, что испытывала, когда наши тела переплетались, а руки скользили по разгоряченной, вспотевшей коже.

Я помню…на вкус, на ощупь.

Не могу забыть.

Каждый раз, когда прихожу на конюшни, боюсь встретить Джареда, но не могу не думать о нем. Ненавижу… он поселился внутри меня, словно яд, и не отпускает.

Я все еще ищу от него лекарство, все еще…

Наши отношения с Брайаном развиваются медленно по определенным причинам. Прошло два месяца, с тех пор как я устроилась к нему в офис. Молодой и приятный коллектив, красивый офис в центре города, и любимое дело пошли мне на пользу. Как и обещал Брайан, мы с ним и правда не виделись, и вокруг меня не ходили грязные слухи. На самом деле, все очень хорошо ко мне относились.

Но…в том то и дело, что мы мало виделись. Недостаточно для того, чтобы успеть перейти на близкие отношения. Первые две недели я так погрязла в обучении, что жутко уставала для свиданий. Потом Брайан уехал на две недели в Европу, и несмотря на то, что мы каждый день созванивались в скайпе, это было не то… Потом Пикот вернулся на три дня, и мы провели их вместе. Мне казалось, что теперь наши отношения начнут развиваться, но ему пришлось уехать снова. Потом я сама уехала в Бостон – на день рождения мамы. Судьба издевалась над нами, и я не могла поверить, что Брайан в своих поездках хранит мне «верность».