— Тетя, ты пришла ругаться из-за того, что мы с Никой ушли почти сразу после омерзительного обряда?

Я вздрогнула — и резко повернулась к демону, вошедшему в гостиную в облике Германа Волкова. Зачем он вернулся?! Я думала, он сбежал! Запредельная наглость с его стороны, ведь Роза отлично знала племянника и могла быстро уличить в обмане самозванца.

— Омерзительного?! — предсказуемо возмутилась ведьма.

— Да, тетя. Отправлять тело родного человека туда, откуда вырываются на свободу духи, мерзко. Я не вижу в этом возвышенного смысла.

— Ты что, пьян, Герман?! — Роза нахмурилась. Агрессия внезапно сменилась удивлением: — Ты нашел свой медальон?

Лже-Волков опустил взгляд на охотничий знак, выскочивший поверх рубашки. Ой-ой… Если настоящий Герман потерял его на берегу, то это существенный прокол в облике демона!

Я не видела ни капли сомнения в нахальных глазах Мэйтуса, когда он подтвердил:

— Да, медальон зацепился за ветку ивы.

— Ах, точно! Я же видела, как ты его нашел. — злобно оскалилась Роза. — Вот только не видела, как восстановил порванную цепочку!

С последним словом в демона полетел сгусток огня.

Демон отразил его выпуклым серебристым щитом. Пламя срикошетило в стену. Штора вспыхнула гигантской свечой.

— Кто ты? Что с моим племянником?!

В который раз убеждаюсь в коварстве ведьм: с какой же легкостью Роза вычислила самозванца! И как невозмутимо сейчас на него напала!

Вскинув руки, она качнулась вперед всем телом — силовая волна ударила по мужчине. Он, как непоколебимая скала в шторм, устоял на ногах. Над нашими головами взорвались лампочки в пятирожковой люстре, обдавая осколками.

Чужое заклинание задело меня по касательной — я отлетела к горящей шторе, чуть не угодив в огонь. Это отрезвило: почему я ничего не делаю? Ведь надо тушить пожар! Обжигая пальцы, я сорвала ткань на пол. Схватив диванную подушку, несколько раз ударила, пытаясь сбить пламя. Тщетно. Оранжевый ручеек растекся по ковровому покрытию.

— Прекратите! Мы горим!..

Я бросилась к сражающимся за помощью, позабыв, что могу справиться и сама. Эта умная мысль пришла, когда я оказалась на траектории заклинания Розы. Черный клубок дымчатых змей впечатался в щит, которым меня прикрыл Мэйтус… Ох, демон закрыл меня!..

Его отвлеченностью ведьма воспользовалась с толком: одно за другим в него полетели заклинания. И мужчина рухнул, словно подкошенный невидимой косой. Уже когда падал, с его вытянутой вперед руки сорвалась клякса из мрака. Она залепила Розе лицо — и ведьма, завизжав, тоже повалилась на пол.

Я оцепенела, увидев, как клякса, превратившись в чернильно-черного червя, вползла ведьме в рот. Она надрывно застонала, выгибаясь дугой. Сверкнув белками, глаза Розы закатились, тело обмякло.

Вокруг расползались язычки пламени. Они весело танцевали под музыку из треска и шипения паркетной доски. А я стояла столбом и смотрела на огненную вакханалию, не в силах пошевелить и пальцем.

Пожар… Перед моими глазами так ярко пронеслись картины прошлого. Та ночь, когда я стала последней ведьмой дома Вороновых. Я вновь ощутила горький вкус дыма, глаза слезились. Все повторяется… Я запаниковала, не зная, что делать.

Тихий стон выдрал из липкой ловушки воспоминаний.

Я бросилась к мужчине, к которому подбиралось пламя. Удивительные золотые глаза смотрели на меня с ужасом и гневом.

— Ты почему еще здесь? Уходи, Вероника! — рявкнул он командным тоном так, что я дернулась, почти подчинившись приказу. — Уходи, пока огонь не перекрыл выход!

Смерть при пожаре — страшная смерть. Я не желала подобной участи даже своим врагам, поэтому вцепилась в рубашку лже-Волкова, пытаясь его поднять.

— Уходи, Ника! Ниже пояса меня парализовало заклинанием! — гаркнул он вновь.

Жаль, что язык не онемел — в какофонии пожара не хватало только его криков в ухо.

Крепко сжимая в кулаке край рубашки, я потащила Мэйтуса к выходу. Буквально через секунды руку пришлось сменить — напомнили о себе ожоги, да и запястье заныло. Сколько же весят эти стальные мускулы?..

— Оставь меня, я тяжелый! — приказал упрямый демон, чуть приподнимаясь на одной руке.

— О, я знаю, что тяжелый, чуть не раздавил, — прокряхтела в ответ и продолжила тащить.

От боли темнело в глазах. Никогда еще гостиная не казалась настолько огромной.

— Оставь, я выползу сам!

— Конечно-конечно! — Откуда и силы у меня брались на иронию в ответе.

Я обезумела? Спасая врага ведьм и своего персонального губителя? Я почти на сто процентов убеждена, что именно он восемь лет назад проник в наш мир через портал в озере. Он разорвал наш круг, убил дежурных охотников, осушил Вику до дна, искалечил мой резерв. И он же, выждав несколько лет, вернулся за кулоном Верховной.

Да, по всем раскладам я обезумела. Но меньше всего на свете я хотела бы, чтобы он превратился в головешку. Ненавижу его… Боюсь… Трепещу… Желаю…

— Вздумала поиграть в спасителя, вытяни Розу, — не унимался самозванец.

Его огромное тело сейчас весило, казалось, тонну. Странно, что ранее его тяжесть мне очень даже пришлась по вкусу.

— Вернусь и за Розой, — кашляя, я напряглась для очередного рывка.

Задачу по спасению усложнял едкий дым. Дышать с каждой секундой становилось сложнее, а до входной двери еще несколько бесконечных метров.

— Стоп!

Властный приказ предназначался не мне — замерло пламя.

Я выпустила из ослабевших пальцев ткань и потрясенно огляделась. Жадные язычки огня застыли, будто кто-то нажал на паузу фильм.

— Какая же ты… — процедил Мэйтус, текучим движением поднимаясь с пола, — какая же ты сложная, Вероника.

И почему мне показалось, что хотел обозвать дурой? Может, потому что я и ощущаю себя ею?..

Воздуха в комнате прибавилось — и мои мозги прояснились.

— Ты притворялся?! — Я ударила кулаком по его широкой груди. — Гад! Сволочь!

— Вероника, ты ведь поняла, кто я? — вкрадчиво спросил мужчина.

Временно присвоенная внешность подернулась рябью.

— Да. Это ты восемь лет назад напал на нас. — Я задрожала, понимая, что мы подошли к одному из главных вопросов в моей жизни. — Почему? Если не желал зла? Неужели камень важнее человеческих жизней? И почему не снял с меня его сразу? А убил охотников? Выпил дар Вики?..

Рябить перестало, лишь глаза стали золотыми. Он передумал сбрасывать личину Германа? Похоже на то.

На скулах мужчины заиграли желваки. Линия рта ожесточилась, искажаясь в кривую гримасу, глаза похолодели — казалось, золото прикрыла легкая изморозь.