– Постой!

Это был не первый охотник до ее медвяных и елейных местечек. За свой ведьмовской стаж София кое-чему научилась.

– А мы что, даже не познакомимся? – кокетливо насупилась она, набрасывая руки на плечи инспектору.

Дракон сморгнул. Верхняя губа задергалась, будто его били током.

– Я этим ртом… лишь приблизительно… Кхуэ… Кв… Квэддиб! Нет, решительно не дает представления…

София улыбнулась, вцепилась понадежнее в инспекторскую куртку и не дала Квэддибу договорить. Колено ее пришлось, кажется, куда нужно. Теперь он и этим органом сможет только приблизительно. Дракон сложился пополам и осел. Джуд мог бы ею гордиться.

Не оглядываясь на стон, девушка побежала в сторону вестибюля. Мимо лифтов, к стойке регистрации из красного дерева, а оттуда – по коротенькой лестнице вниз, к выходу на улицу.

Уже схватившись за ручку двери, девушка взвизгнула и отпрянула.

Через дверное стекло на нее смотрели два огромных выпуклых глаза чайного цвета, усаженные по бокам курносого рыла, похожего на летучемышье. Нависший лоб, покрытый пепельно-серой шерстью, делила пополам белая полоса. Он был не так уж страшен собой, этот дракон. Но он был большим, очень большим.

– Ты же хотела познакомиться! – раздался за спиной девушки знакомый голос с ненастроенными интонациями.

Меревит стоял в проходе, опираясь о стену.

София обернулась и этим, возможно, спасла себе глаза, потому что чудовище приоткрыло пасть, и стекло, разделявшее их, лопнуло, а облако осколков полетело внутрь – и девушка тоже полетела, но недалеко, до мраморных ступенек, по которым она только что спускалась.

– Вот как звучит мое имя на языке оригинала, – сказал инспектор, приближаясь к простертой девушке. – А теперь выбирай: можешь идти туда, ко мне – а можешь остаться здесь, со мной.

София приподнялась на локтях, потрогала лоб, посеченный стеклом, посмотрела на красные подушечки пальцев. В голове позванивало, левое ухо при этом продолжало не слышать. Девушка осторожно потрясла волосами, и несколько осколков упало перед ней на мрамор. Она только сейчас заметила, что волосы у нее стали гораздо короче. Она ведь тогда не сумела полностью убрать их под шлем. Около половины длины сгорело при взрыве.

– Ну что? – Полицейский присел рядом с ней на ступеньку и, зажав ее голову между ладонями, заставил смотреть на чудовище. – Каким я тебе нравлюсь больше?

Паршивый выбор. Да и ей, похоже, стало все равно. Все болело. Пусть делает что хочет.

– Предупреждаю, – пробормотала она, равнодушно глядя в желтые луны драконьих глаз. – Мужикам со мной не везет.

И она все еще смотрела в эти глаза – даже когда их выдавило из драконьего черепа упавшим сверху автомобилем, тем самым, что был припаркован на этаже под крышей. Испугаться девушка не успела. Понять, что произошло, – тем более.

Будто само здание вытолкнуло из себя машину, засевшую во внутренностях мансарды, и отправило ее в свободное падение по траектории «крыша – темя дракона».

Это что? Сила ведьминого слова?

Все теперь будет сбываться, что она ни пожелает?

И все-таки произошедшее впечатлило ее куда меньше, чем инспектора.

Девушка его больше не интересовала. На дрожащих ногах он побрел туда, где лужа ярко-красной крови начинала разрастаться вокруг размозженной головы.

– Пускай Джуд будет жив! – сказала вслух София, отползая по ступенькам наверх и вспять.

В дверном проеме появился трос – сброшенная сверху веревка, которая колыхалась все сильнее по мере того, как по ней спускался некто. Фигура, закованная в эвелин, спрыгнула на землю рядом с убитым драконом.

– Что ты натворил, смертный?! Ты убил меня! – Инспектор, поскальзываясь в крови, пытался столкнуть со сплюснутой головы дракона опрокинутую машину.

«Силенок не хватит. Пусть теперь привыкает», – подумала София, но, видно, поторопилась, потому что искореженный металлический остов стал медленно смещаться.

– Уходи! – ответил рыцарь. – Иначе я уничтожу и это тело. И тогда от тебя ничего не останется, человек.

– Не смей меня так называть! – Полицейский ринулся на рыцаря.

Тот отскочил в сторону, поднял забрало и тут же вымазал себе лицо в драконьей крови. София так и не смогла разглядеть, был ли это Джуд.

– Это моя кровь! – завопил инспектор и снова пошел на рыцаря, словно не замечая ни доспехов на противнике, ни меча у него на поясе.

Оба скрылись за краем дверного проема.

Девушка встала, морщась от новых ушибов. Еще раз потрясла волосами, в которых могло остаться стекло, и осторожно пошла к выходу. Надо было выяснить, кто побеждает, а выяснив, либо удирать, либо плакать от облегчения. Либо падать в обморок.

София вышла на крыльцо. Огляделась.

Да, это был Джуд. Он шел к ней навстречу. Один.

– А где?…

Джуд лишь покачал головой и встал на краю крыльца в нескольких шагах от Софии.

Так странно. Она не видела рыцаря всего несколько часов. Но за это время его объявили мертвым, ее чуть не приговорили к сожжению на костре, конвоировали в город-призрак, где дракон сначала перенес ее на крышу, а потом пытался изнасиловать. А сама девушка научилась колдовать. Прошло несколько часов, а казалось, что чуть ли не месяцев.

– София, не вздумай!..

Но было поздно. Она обняла его, хотя и не собиралась. Чего он паникует? Переживает, что, будучи порождением ее колдовства, испарится, как только она дотронется до него? Даже под броней чувствуется, как напрягся. Но ведь все хорошо, никуда он не исчезнет. Пусть только попробует… Все хорошо, все теперь будет хорошо…

Она почувствовала, как рука в латной перчатке легла ей на талию, а другая – обхватила плечи.

Ресницы ее чуть-чуть намокли от выступивших слез. Она уже совсем не ждала увидеть его. Думала, что осталась одна. Девушка напоследок прижалась к нему покрепче и хотела отстраниться, но железные руки продолжали ее держать. София приоткрыла рот, чтобы попроситься на свободу, и тут ее губы и щеки оказались смяты, притиснуты щетинистым, твердым, горячим лицом. Она запоздало пискнула, почувствовав вкус и жар и влажность чужого рта, и только поняв, что они целуются, закрыла глаза.

Сердце заходится, кислорода не хватает, но как следует вдохнуть – мешает жадный глодающий кляп, которым тебе заполонили рот. Мозг начинает умирать без воздуха, причем первыми распад постигает центры, отвечающие за хорошее поведение; ты сама звереешь и впиваешься в его пылающие соленые губы.

Рыцарь скидывает перчатки и шарит по ней, подбираясь к застежке на ее комбинезоне. Подталкивает девушку внутрь, а она послушно пятится – и оба не разбирают дороги: то натолкнутся на колонну, то запнутся о ступень.

– У тебя стекло в волосах, – шипит Джуд, показывая ей крупную каплю на кончике пальца: будто ядрышко граната.