— Мы попытались. — Пожал плечами Соли и направился в сторону выхода, не придавая значения возмущённым перешёптываниям.

По обе стороны от высокой двери стояли часовые в парадных доспехах. Хоть часовых и выбрали из личной гвардии архиерея, однако проинструктировать их на случай возникновения непредвиденных ситуаций вроде этой никто не удосужился. Они были воинами ма’алаки’, они были защитниками оскорблённого архиерея, они были истинными блюстителями веры и закона. То, что пришло им в голову, было вполне естественным.

Вместо того, чтобы открыть дверь, часовые загородили проход и, как один, скрестили ладони на эфесах мечей. Издревле этот жест значил, что путь закрыт. Соли взял висевший на его спине груз и встал в позу копьеметателя. Издревле этот жест означал намерение метнуть копьё. Вот только вместо копья в руке человека была изменившая вес Прародительница химер.

Отправленная в полёт Вета с радостным «уи-и-и» взмахнула крыльями и ускорилась. Она не только раскидала преградивших дорогу полуангелов, но и выбила укреплённую специальным ритуалом дверь. Если чего и не доставало участникам экстренной конференции для того, чтобы окончательно убедиться в отсутствии у Праматери и её представителя здравого смысла, то последовавший короткий обмен фразами окончательно расставил все точки в царствовании атмосферы несуразности.

— Восемь баллов по шкале Веты. Дай пять! — Широко улыбнулась суккуба и протянула руку.

Хлопок ладони о ладонь.

— В следующий раз выбьем десятку. — Сухо прокомментировал человек и закинул свой метательный снаряд обратно за спину.

Человек и демон удалились из собора. Теперь все взгляды были обращены к Жрице Искажений, которая только и могла, что сказать:

— Это необычно даже по меркам Праматери. — Танэ’Ба’Сей последовала за Ветой, оставив сильных мира сего ломать головы над произошедшим и на ходу придумывать новые интриги.

***

Вселенский собор был окружён вечноцветущим садом. Причудливые деревья и цветы составляли идеально выверенную композицию. Узоры дорожек разбивали картину на множество рисунков. Золочёные фонтаны, беседки, скамьи и небольшие амфитеатры придавали произведению искусства завершённость. Журчание вен-ручейков вдыхало жизнь в бесспорный шедевр, предназначенный для того, чтобы стать достойным обрамлением взмывающего к небесам вселенского собора.

С давних времён этот сад, окружённый особым отгоняющим дождевые облака барьером, служил влиятельным особам Калварии в качестве места для проведения всевозможных встреч. Двери во вселенский собор открывались далеко не по каждому случаю, и большинство законов или договоров подписывалось именно в саду. Неудивительно, что в саду, помимо многочисленных слуг, ежедневно расхаживало множество ма’алаки’, чьи богатые одежды назначены были подчеркнуть принадлежность их владельцев к тем или иным формам господ, будь то богатейшие торговцы, главнейшие священнослужители или же благороднейшие помещики, коих по понятным причинам имелось в саду куда больше обычного. Стоит отметить, что не менее из гордо демонстрирующих своё положение в обществе полуангелов принадлежали к кошачьему народу, среди прислуги же ни одного ба’астида не наблюдалось, что и обсуждали эффектно покинувшие собор человек и демон.

— Да, определённо среди полуангелов теперь родиться ба’астидом значит отхватить золотой билет. Получается, наша тигрица с семейством в чём-то провинилась. — Рассуждала Вета, ловя на себе недоумевающие взгляды, полные неприязни (вовсе не потому, что отозвала обувь и засунула ноги в ближайший фонтан).

— Не обязательно. Ба’астиды могут просто убирать с глаз долой своих менее удачливых собратьев, чтобы у подчинённых возникало как можно меньше сомнений в их исключительности. Ты посмотри на эти самовлюблённые рожи. Что с них взять? — Озвучил предположение Соли, последовав примеру своей спутницы. Вода оказалась намного приятнее вездесущих взглядов. — Почему тебя это волнует?

— Понимаешь, Соли, раньше у меня дома жила только семья кактусов, а теперь поселилась ещё и семья кошек. А, плевать, если они решат поубивать друг друга, то это уже их проблемы. Лишь бы винный погреб не испортили, иначе я сама прибью их нахрен!

Соли секунду взвешивал услышанное, после чего изрёк:

— Справедливо. В любом случае, сейчас меня волнуют вовсе не домашние животные. Как тебе наш скромный политический визит, Вета? Сносно получилось?

— М-м-м… Нет предела совершенству, и тем не менее! Могли бы на этом и закончить, если бы не нуждались в пешках.

По лицу Соли проскользнула тень:

— Мне точно стоит рисковать неизвестностью? С тобой всё понятно, для тебя только маскировка, но в моём случае наверняка ведь есть способ обойтись…

— Так, не отлынивай! — Почти по-настоящему строго сказала Вета. — Представь, что ты всего-навсего вносишь своё имя в реестр хаоса, и всё будет хо! Ро! Шо!

— Никогда не рассматривал расширение известности с такой точки зрения. Убедила, пойду завершать политический визит. А ты чем займёшься?

— Буду сплетничать со своей бывшей воспитанницей. Способы унижения самцов, лучшие пытки для самцов, необходимость поголовной кастрации самцов… Девчачьи разговоры, в общем. — Вета указала на торопливо приближающуюся в их сторону гепардообразную ба’астидку, по пути отмахивающуюся от осаждавших её вопросами многочисленных придворных.

— Одна из тех, кто тебе кланялся. — Сам себе отметил Соли.

— По возможности постарайся её не убивать. — С крайне редкой для неё серьёзностью шепнула Вета, после чего немного подумала и добавила. — И не калечить… сильно.

Соли приятно удивился словам Веты. Нет, вовсе не потому, что суккуба мельком продемонстрировала свою милосердную сторону, просто Соли с облегчением узнал, что он не единственный, к кому Вета проявляет привязанность.

— Не вопрос. — Соли мило улыбнулся. Поглядывавших на него издалека химер невольно передёрнуло. — Есть ещё кто-нибудь?

— Не-а, с остальными делай что хочешь.

Соли и Вета с некоторым сожалением вытащили ноги из воды, обулись и разошлись по разным сторонам. Вета — навстречу вечно юной ба’астидке. Соли — на праздную прогулку.

Стоило Вете приблизиться к Танэ, как та вновь преклонилась перед Матерью Искажений, чем изрядно поразила окружающих ма’алаки’. И без того удивлённые появлением настоящего демона, преисполненные неприязни полуангелы не были осведомлены ни о появлении Праматери, ни о произошедшем во вселенском соборе. С их точки зрения знаменитая Жрица Искажений совершила нечто неприемлемое, противоречащее здравому смыслу.

— Ну и что ты от меня ждёшь, кошкодевочка? — Едва слышно заворчала Вета. — Что я посажу цветок на твоей макушке?

— Прошу прощения! — Опомнилась Танэ и поднялась, она старалась говорить также тихо, как и Праматерь. — Минуло столько веков, я начала забывать, как мне не стоит выражать Вам почтение, Праматерь. К тому же, ма’алаки’ вокруг не смеют нападать на Вас лишь потому, что считают Вас членом делегации демонидов.

— И ты решила, что грязные колени апостола подействуют как успокоительное. Сколько бы ты ни прожила в этом мире, Танэ, но ума у тебя явно прибавилось не очень-то много.

Танэ опечалилась от таких слов, ведь она и сама в душе понимала,