А потом, кажется, я уснул. Уснул под ее пение.

Что-то прохладное шлепнулось мне на лоб, и пришлось открыть глаза. Я лежал, судя по всему, на кровати. В доме было тепло и пахло мясом и травами. Жрать хотелось зверски. Я пошевелился.

— Князь? Ну наконец-то! Доброе утро.

— Какое, к упырям, утро? Темень кругом, — проморгался.

Нет. Все равно ни хрена не вижу.

— Полдень, князь. Все в порядке? — я ощутил, как мальчишка опустился рядом. — Как вы себя чувствуете?

Прислушался к себе. Спина болит, рука болит, и жрать хочется. Ну и еще…

— Все отлично, — осторожно кивнул. — Только я ослеп.

Елена, дочь Дома ассасинов

— Вы… — я подавилась, закашлялась и уставилась на князя. Это шутка, это просто дурная шутка. Очередная. — Я очень надеюсь, что это проснулось ваше извращенное чувство юмора.

— Как скажешь, — безразлично пожал Кристоф плечами.

— Князь! — я подскочила, встала напротив, помахала перед его лицом рукой. Ноль.

— Что? Я сказал ровно то, что ты хотел услышать.

— Но это же…

Слишком много, слишком всего много. Лже-Белый, гигантские черви, сонная Ненна, тьма, а теперь еще и слепой князь. Что дальше? Я куплю себе платье с рюшами и действительно отправлюсь учить чужих детей?

Смешок вырвался помимо воли, затем еще один, и еще, и снова. А потом я уже не могла остановиться. Стекла на пол и смеялась в голос. Не смеялась — ржала. Так, что болел живот и текли из глаз слезы.

А князь молчал. Сидел на кровати, подперев рукой подбородок, повернув голову в мою сторону, и молчал.

Мой истерический гогот прошел сам собой спустя несколько лучей. Стих сначала до судорожных всхлипываний, а затем прекратился вовсе.

Я медленно поднялась на ноги и сделала шаг к Кристофу.

— Это все? Или будет продолжение? — невозмутимо спросил он.

— Мой ответ вам не понравится, — фыркнула, подходя еще ближе. И… Не удержалась. Я показала князю язык, потом оттянула вниз нижнее веко, надула щеки.

— Ты мне сейчас рожи корчишь? — его темнейшество склонило голову набок. Я убрала руки от лица, застыв на несколько вдохов.

— Да, — ну не убьет же он меня, в самом деле.

— Что ж, наверное, заслужил. Заканчивай быстрее, а то жрать просто зверски хочется.

Странный, до идиотизма непонятный мужик.

— Учтите, готовлю я так себе, — развернулась к печи.

— Сколько я провалялся?

— Всю ночь, — одна из самых отвратительных ночей в моей жизни. Начиная с того фееричного момента, когда начало корчить его, и заканчивая не менее фееричным моментом, когда скрутило от переизбытка тьмы меня. Что было хуже, сказать не берусь. Как результат меня теперь шатает, а он ослеп. Кстати… — Почему вы ослепли?

— Слишком много яда жабоглота и слишком мало коры дуба.

— Это надолго?

— Дней на пять, — отмахнулся князь от вопроса, как от назойливой мухи. — Может, больше.

— Но не навсегда?

— Нет, — тряхнул он головой.

— Хоть что-то, — пробормотала себе под нос, разливая по кружкам отвар. Виноватой я себя не чувствовала. Я сделала все, что могла в данной ситуации. И потом Кристоф ослеп не навсегда. Это радует. Действительно радует.

— Ты выяснил, где мы?

Он издевается? Нет. Он определенно издевается.

— Сами как думаете?

— Очевидно, нет.

Я потянула его за руку, направляя к столу.

— Зачем тогда спрашиваете?

— Чтобы тебя позлить, — улыбнулся вампир. Вот… Твою мать.

Я вложила ему в руку вилку, в другую — кружку и села напротив.

— Ешьте.

— Оказывается, ты мстительный, — снова усмехнулся Кристоф.

— Вы себе даже не представляете.

Князь аккуратно положил вилку на стол и отпил отвара. Я принялась за еду. Крольчатина была пресной и сухой, мясо жестким, как подошва сапога. Но для зверски оголодавшего ассасина не было в мире ничего вкуснее.

Князь продолжал цедить отвар.

Спустя пять лучей, когда моя тарелка была вылизана до зеркального блеска, я наконец сжалилась над Кристофом. Да и будто у меня варианты были.

Он ел аккуратно, стараясь не двигаться лишний раз, не вертеть головой, не поднимать руки. И было в этом что-то такое… Весь этот процесс… То, как я резала для него крольчатину, как подносила вилку, то, как он открывал рот, стоило еде коснуться губ… Что-то такое интимное, только для двоих, очень личное.

Кадиз, ну почему он? Почему моя идиотская кровь среагировала именно на этого вампира?

И ладар скоро закончится. Я не брала с собой в шахты много, просто не предполагала, что окажусь упырь знает где наедине со слепым князем.

Нужно выбираться. Срочно.

Сидит, ест так, словно наслаждается процессом. А мне убить его хочется и просто хочется…

Стоп! Гнать, гнать от себя такие мысли.

Я перевела взгляд со своей руки, судорожно стискивающей вилку, на спину князя. Чтоб тебя.

Бинты снова промокли. Пятый раз. У меня от плаща уже ничего не осталось!

Как долго еще будет выходить яд? Текла ведь не кровь, из ран на спине вытекала какая-то желтоватая гадость.

— Лист, прекрати!

В недоумении посмотрела на князя. Тьфу. Я тыкала куском мяса ему в бровь.

— Задумался, — поспешила исправить ситуацию.

— Ошем?

— Где достать бинты для вашей спины. Яд все еще выходит.

— Шашала ужай, е мы, — пробухтел он с набитым ртом.

— Нет, сначала ваша спина.

Через три луча с едой было покончено, и я еще раз оглядела помещение нашего временного пристанища.

Простыни драть? Занавески? А если…

Я попробовала развернуть пространственный мешок.

— Что ты делаешь?

— Тихо.

Червя ведь мы грохнули, может, получится? Нет, я помню, что Кристоф говорил про остаточный фон и так далее и бла-бла-бла, но все же…

Мешок я нащупала и даже его края нашла, вот только открываться они совсем не хотели.

За-ра-за. Давай! Еще чуть-чуть.