Чтоб тебя!

— Веди, — процедил, указывая проводнику на туннели. Мужчина безропотно подчинился, а Лист снова отошел на почтительные два шага мне за спину.

С мальчишкой тоже явно что-то не в порядке, хотя его реакции остались при нем, это радовало. И как он почувствовал запах раньше Тивора? Вот только… Только Черный говорил про запах гнилого мяса, а мальчишка почувствовал смерть. Или я просто придираюсь к словам?

Во тьму это все! В изначальную. С парнем потом разберусь.

Мы шли еще несколько оборотов практически в полной тишине, когда один из дознавателей просто тихо осел на пол. Парень был без сознания, дышал ровно, никаких повреждений, никаких видимых ран. Я отогнул воротник: местный, один знак мора.

Чтоб тебя!

Теория подтверждалась.

Мы дошли до следующего кармана и устроились на обед.

— Расклад такой, — начал, отпивая из фляги, — я все еще не уверен, но…

— Мне тебя прибить иногда хочется, — пробасил Тивор, наградив меня «я-же-говорил» взглядом.

— Успеешь еще, — отмахнулся. — Короче, я думаю, что это иронский червь.

Белый непочтительно заржал.

— Князь, иронские черви размером с ладонь. Не спорю, прекрасное успокоительное и легкое снотворное, но только для одного вампира и то в непосредственной близости.

— Это большой червь.

Белый подавился воздухом.

— И, думается мне, не совсем обычный.

— Мне сложно представить себе тварь, которая способна усыпить целый город и его окрестности, — скептически выгнул бровь Лист.

— Но ведь подходит, — хлопнул себя по коленям Тивор. — И ясно, почему здесь нет магии, а накопители дохнут, стоит их только активировать. Он все утягивает на себя.

— Не получается. Магия ему нужна постоянно, он бы выжал из Ненна все что мог и ушел бы искать новые источники.

— А если он не может уйти, потому что заперт в кармане?

— Все равно чушь, — гнул свое Лист. — Он же не мог там появиться сам по себе, иронские черви не водятся в Малее. Значит, его кто-то туда засунул — это раз. Получается, хоть один вход и выход у него есть — это два. Приказ об углублении шахт отдавал лже-Белый — это три. Ваша теория — полная хрень — это четыре, — Лист задумчиво чертил что-то на земле носком сапога, выдвигая обоснованные, в принципе, сомнения.

— Допустим, он там еще со времен войны — это раз. Выбираться ему не было необходимости, потому что его регулярно подкармливали — это два. Лже-Белый как-то узнал о его существовании — это три. Другой вопрос: за каким упырем ему понадобилось доставать его оттуда? — отбил я.

— Князь, я ведь не маг, совсем не маг, но даже я понимаю, что если ваша теория верна, то червь просто огромен — сейчас, по крайней мере — и энергии ему надо столько, сколько… — мальчишка вдруг осекся на полуслове и уставился на меня во все глаза. — Ва-шу-ма-ть, — вырвалось у него. Догадался.

— Не спорю, я кретин.

— Каким… — он сглотнул, Тивор сидел с таким же ошарашенным лицом.

— То есть ты хочешь сказать, что каждый раз спускаясь в лабиринт ты кормил этого урода? — прошептал Черный.

— Получается так, — развел руками. — Может, и не каждый раз, но достаточно часто.

— Все. Я ничего не понимаю. Лабиринт здесь с какого бока? — потряс головой Белый.

— Потом, — выдохнули мы с Тивором одновременно. Черный не сводил с меня округлившихся глаз.

— Я сам понял только вчера, скажи спасибо Белому, — смотреть на друга отчего-то не хотелось.

— Я-то здесь причем? — Лист поднялся на ноги.

— Ты заметил, что все окружающие сонные, я бы так и не понял. Кретин.

— Заканчивай заниматься самобичеванием, — пробасил Черный, тоже вставая. — Никто не понял. Ни Белый, ни я, никто из дознавателей, никто из советников, никто из придворных магов. Никто, кроме тебя, — добавил он твердо.

Вот только от слов волка стало почему-то еще гаже.

Тьфу.

— И что делать будем? — выгнул бровь мальчишка.

— У нас с тобой козырь в рукаве, — усмехнулся я, Белый вымученно вздохнул.

Через полтора оборота в сон провалились еще двое дознавателей, а шахта все углублялась и углублялась. Дышать становилось все труднее, и слезились глаза, кончики пальцев начало покалывать.

Нарим вообще перестал на что-либо реагировать, никакого ответа ни на вопросы, ни на оклики. Он двигался вперед, словно его туда что-то тянуло, безошибочно, как я надеялся, выбирая проходы и повороты, забыв про карту в руках.

По моим оценкам, мы давно миновали город, оставив его за спиной, и сейчас огибали Джа’то. Эхо разносило вокруг звук падающих капель воды, да и мой плащ практически весь был сырым.

Четвертый дознаватель свалился перед последней развилкой спустя еще пол-оборота. Смысла тянуть за собой еще одного мужчину я не видел, и вампир остался рядом со спящим. Охранять покой и сон, как выразился Белый. Я бы оценил шутку, не будь нервы так напряжены.

Как-то совсем странно и очень непонятно действует этот червь. Почему тщедушный проводник с тремя знаками мора еще на ногах, местный дознаватель свалился первым, а вампиры из Бирры продержались дольше всего?

Должно быть что-то такое… Что-то… Не знак мора, тогда что?

Мысль не давала покоя, заставляя чувствовать во рту вкус горечи.

— О чем бы вы сейчас так напряженно ни думали, заканчивайте, — вырвал меня из раздумий Белый. — Нам надо сосредоточиться на другом.

— Не могу, — пожал плечами.

— Я об этом явно пожалею, но что уж там, — снова мученический вздох, — давайте думать вместе. Так что?

— Я вот пытаюсь понять, может, ты прав и это не червь?

— С чего вы вдруг стали сомневаться? — он пропустил меня вперед в слишком узком для двоих проходе, и я почувствовал запах мяты и еще чего-то. Чего-то смутно знакомого, вот только запах был едва уловим и слишком быстро иссяк.

— Не могу никак понять… Если это червь, то, по сути, его яд должен действовать на всех без разбора, но первым свалился Лиам — у него один знак мора — потом наши ребята, а Нарим еще шагает. Хотя, по сути, провел в шахтах больше всего времени и на нем три знака мора. Ты, кстати, как себя чувствуешь?

— Терпимо, спать хочу, но не так, чтобы рухнуть вам под ноги. Вы?

— Я вообще пока ничего не чувствую, хотя, по идее, мы уже близко.

Тивора спрашивать было бессмысленно, он оборотень, его организм вообще непробиваем, и яд иронских червей ему как укус комара для лошади.

— Знак мора — как отметка, печать, но он ведь магический?

— Отчасти, — кивнул я.

— Почему тогда он не рушится, почему червь не вытягивает из него магию?