Мы все смотрели на Викторию, дожидаясь ее реакции. Она прикрыла глаза, с облегчением вздохнула, и напряжение ушло из ее плеч. Но когда она снова открыла глаза, смотрели они еще суровее, чем прежде.

– Верните бумаги. Немедленно.

Дубик снова почтительно поклонилась:

– Не вернем, ваше величество.

Она даже не повысила тона, но именно ее спокойствие привлекло всеобщее внимание. Виктория пришла в полное замешательство.

– Что вы только что сказали? – заикаясь, спросила она. Ветер взметнул ее меха и перья, и она напомнила мне ощетинившегося ежа.

Дубик не изменила ни тона, ни выражения лица. Даже не моргнула.

– Они в надежном месте, ваше величество. Там мы их и сохраним. И никому не вернем.

– Не верне… – начала было Виктория, но снова задохнулась. Ее затрясло от беспримесной ярости, и Мунши был вынужден поддержать ее.

Грудь Виктории вздулась, когда та набрала в нее воздух, и возглас ее прозвучал как оружейный выстрел:

– Вы вернете их мне! И не смейте возражать! Неужто вы не видите, что окружены моими людьми?

С этими словами она дернула тростью, подавая сигнал своим стражам.

Шеф низко, зловеще усмехнулся и поднял револьвер, будто в подтверждение слов королевы.

– Ни в чьих руках они не будут в большей безопасности, чем в наших, – настаивала Дубик, сохраняя все то же поразительное спокойствие. – Видите ту сороку, ваше величество?

Она показала на пирс, где стояла Кэролайн. Та по-прежнему крепко держала птицу, хотя на лице ее был написан ужас. Рядом с ней стояли две ведьмы с большими кинжалами наголо – в стальных лезвиях отражался синий огонь факелов. Их острия чуть касались оперения на груди птицы.

– Мы должны послать эту птицу нашей старейшине, – сказала Дубик. – Увидев ее, она поймет, что мы живы. Что она может доверять вам.

– Доверять мне? – взвизгнула Виктория.

– Именно. Если наша старейшина не получит птицу, она обнародует все те письма и документы.

Виктория, задыхаясь, плавно выскользнула из рук Мунши. Лакей бросился к ней со стулом и едва успел подставить его под королевские ягодицы.

– И это не только письмо от покойного герцога Кентского, – невозмутимо продолжала Дубик. – У нас также есть портреты, журналы посещений, дневник сэра Августа, показания волынщиков, собиравших сведения в королевских дворцах, – и их имена полностью совпадут с теми, которые ваше величество упоминает в собственных мемуарах.

Виктория давилась, из глотки ее вырывались гадкие, вызывавшие омерзение звуки. Лакей протянул ей маленькую фляжку со спиртным, но Виктория свирепым шлепком выбила ту у него из рук. Она метнула трость в Дубик, но промахнулась на пару дюймов.

– Все вы умрете! Я об этом позабочусь!

Дубик повернулась к лорду Солсбери, словно королева была безумицей в застенке, а премьер-министр – ее палачом.

– Вы оставите нас в покое, милорд. Вы позволите всем нам уйти сейчас же, иначе сорока умрет и все секреты станут достоянием общественности. – Она злорадно прищурилась. – Все секреты, сэр.

Поодаль одна из ведьм плотнее прижала лезвие кинжала к птице – его острие скрылось под оперением. Я видел, как нервничает Кэролайн, боясь нечаянно толкнуть сороку навстречу смерти.

Рядом с нами же тряслась и билась королева – так буйно, что в конце концов свалилась со стула. У меня волосы стояли дыбом от ее воплей.

– Те письма будут уничтожены после вашей смерти, ваше величество, – голос Дубик зазвучал примирительно. – Даю вам слово. Угроза минует ваших потомков – как и наших. Дети не должны расплачиваться за грехи родителей.

Виктория кричала и задыхалась, вокруг нее суетились лакей и Мунши, которые умоляли ее дать им руки, чтобы они смогли ее поднять. Ведьмы в буквальном смысле поставили ее на колени.

Лорд Солсбери повернулся к нам, багровый до самых кончиков волос, – вероятно, ему тоже хотелось упасть на пол и биться в истерике, как дитя. Он едва выдавил из себя одно слово:

– Вон.

Я заморгал, челюсть моя медленно отвисла. Макгрей тоже лишился дара речи. Мы оба ожидали, что прения продлятся куда дольше.

Первым опомнился Шеф:

– Сэр, вы не можете позволить им…

– Вон! – прорычал премьер-министр одновременно с пронзительным воплем королевы. Этот крик подействовал как толчок, и мы с Макгреем быстро покинули шатер и зашагали к пирсу.

Дубик поднялась, когда мы прошли мимо нее.

– Как я уже сказала, ни в чьих руках они не будут…

– Убирайтесь! – взвыла Виктория, по-прежнему на четвереньках. – Пока я сама вас всех не перебила!

Никогда не забуду, как я задыхался и как колотилось мое сердце, пока мы бежали по скрипучему пирсу. С каждым шагом во мне вспыхивал страх, что сейчас либо королева передумает, либо премьер-министр отдаст приказ перестрелять нас всех, либо Шеф или Мунши не выдержат и с яростью набросятся на нас.

Ничто из этого не случилось.

Мы прошли мимо Кэролайн. Бедняжка, все еще в напряжении, едва не рыдала, и ее темные глаза преисполнились радости, когда она увидела, что мы уже рядом.

Мы с Макгреем перескочили на палубу и обнаружили, что капитан Джонс и его мальчишки прячутся за фальшбортом, у всех по револьверу в каждой руке.

И снова я был на покачивающемся корабле, и снова все казалось мне ненастоящим. Каким образом нам удалось уйти?

Стоило об этом подумать, как на борт взошли Дубик и миссис Лессок, и капитан Джонс бросился рубить швартовы.

Вскоре пароход, пусть и медленно, но отчалил, и мы увидели, как стражи Виктории зажигают фонари вокруг шатра. Ее крики продолжали разноситься по заснеженной отмели, улетая в открытое море, и на один недолгий миг я проникся к ней жалостью.

И тут мои сломанные кости заныли от холода и сырости.

Этим я обязан был ей. Вся моя жизнь была разбита вдребезги из-за эгоистичных интересов этой женщины.

Мы с Макгреем молчали, не в силах отвести глаза от острова, а корабль тем временем набирал ход. Мы в последний раз увидели ее – она молотила руками, сбивая всех и вся вокруг себя. Семидесятилетнее дитя на коленях, бившееся в истерике и колотившее даже тех, кто пытался помочь ей подняться.

Через некоторое время, когда мы отплыли уже достаточно далеко, Дубик кивнула Кэролайн, и та отпустила сороку.

Все – и на пароходе, и на острове – наблюдали, как черные крылья удаляются и в конце концов исчезают во тьме зимней ночи.

И тогда я наконец смог выдохнуть.

Родословное древо королевской семьи

Составлено детективом-инспектором А. Макгреем.

Обнаружено среди документов, конфискованных из Отдела по расследованию нераскрытых дел, предположительно необъяснимого и сверхъестественного характера в Эдинбурге.