мае месяце Марльборо поразил курфюрста Баварского и маршала Вильруа при Ромильи, недалеко от Лювэна, вследствие чего французы были вытеснены из Бельгии; наконец, они были вытеснены из Италии; и хотя в конце года дела в Испании приняли благоприятный оборот для Франции, благодаря народному восстанию в пользу Филиппа V из ненависти к еретикам, поддерживавшим Карла III, однако этот успех не мог вознаградить за потери в Италии и Бельгии, и Людовик XIV начал думать, как бы покончить несчастную войну на счет народа, который так усердно защищал престол его внука: он предложил раздел испанских владений, Испанию и Америку уступал Карлу III, Бельгию — Голландии, удерживая для Филиппа V только итальянские владения. Но союзники отвергли предложение.

Кампания 1707 года началась блистательною победою франко-испанских войск над союзными (английскими, голландскими и португальскими), одержанною при Алманце герцогом Бервиком (побочным сыном Иакова II Стюарта). Со стороны Германии французы также предприняли успешное наступательное движение и проникли до Дуная; но зато австрийские войска овладели Неаполем, а с другой стороны проникли в Прованс, хотя скоро и должны были оставить его. Франция держалась после Хохштедта и Ромильи, держалась благодаря сильному правительству, но это правительство истощало последние средства страны. С 1700 года число чиновников почти удвоилось вследствие усиленного созидания новых должностей на продажу; перелили монету, подняли ее цену, но этим доставляли только выгоду иностранцам; выпуск неоплачиваемых ассигнаций подрывал кредит, а между тем расходы, простиравшиеся в 1701 году до 146 миллионов, в 1707-м достигли 258. Начали брать пошлины с крещения, браков, похорон: бедные начали сами крестить детей без священника, начали венчаться тайком, а между тем в замках знатного дворянина делали фальшивую монету и при дворе жилось по-прежнему роскошно.

Знаменитый Вобан издал в 1707 году книгу, в которой предложил план необходимых финансовых преобразований. Книга была найдена возмутительною, пятидесятилетняя служба человека, которого имя было известно каждому образованному человеку в Европе, была забыта, и книгу Вобана прибили к позорному столбу; через шесть недель после этой книжной экзекуции автор умер 74 лет от роду. Но главный контролер Шамильяр, не видя никакой возможности вести дело при громадных военных издержках, отказался от своей должности. В беде вызвали на его место племянника Кольбера Демаре, бывшего двадцать лет в немилости. Поручая Демаре новую должность, король сказал ему: «Я буду вам благодарен, если вы можете найти какое-нибудь средство, и не буду удивлен, если дела будут идти день ото дня все хуже и хуже». Демаре отчаянными средствами добыл денег на продолжение войны, он удвоил пошлины с провоза товаров сухим путем и по рекам, что нанесло решительный удар торговле.

Деньги, добытые таким образом, потрачены были на несчастную кампанию: на севере Марльборо опять соединился с Евгением, и между обоими полководцами по-прежнему господствовало полное согласие, тогда как между французскими полководцами, выставленными против них, — внуком короля, герцогом Бургундским, и герцогом Вандомом — господствовало полное несогласие. Следствием было то, что французы потерпели поражение на Шельде при Уденарде и потеряли главный город французской Фландрии, Лилль, укрепленный Вобаном. К этому присоединилось бедствие физическое: в начале 1709 года наступили страшные холода по всей Европе, не исключая и Южной; море замерзло у берегов Франции, почти все плодовые деревья погибли, самые крепкие древесные стволы и камни трескались; суды, театры, конторы запирались, остановились дела и удовольствия; бедняки целыми семьями замерзали в своих избах. Холода прекратились в марте месяце; но знали, что семена вымерзли, жатвы не будет и цены на хлеб поднялись. В деревнях мерли с голода спокойно; в городах бунтовали и на рынках вывешивали бранные выходки против правительства. Смертность удвоилась против обыкновенных лет, потеря скота не вознаградилась и в пятьдесят лет.

В марте 1709 года Людовик XIV возобновил мирное предложение: он соглашался, чтобы Филипп V получил только Неаполь и Сицилию. Но союзники требовали всей испанской монархии для Карла III, не соглашались возвратить Лилль и относительно Германии требовали возвращения к Вестфальскому миру. Людовик XIV созвал свой совет, но советники на вопрос о средствах спасения отвечали слезами; Людовик согласился на требования союзников, просил одного Неаполя для внука, и с этими предложениями тайком отправился в Голландию сам министр иностранных дел Торси. Он кланялся Гейнзиусу, принцу Евгению, Марльборо, предлагал последнему четыре миллиона — и все понапрасну: союзники потребовали, чтоб внук Людовика XIV оставил Испанию в два месяца, а если не исполнит этого до истечения означенного срока, то французский король и союзники сообща примут меры для исполнения своего договора; французские торговые суда не должны показываться в испанских заморских владениях и т. п. Людовик отверг эти условия и разослал губернаторам циркуляр, в котором говорилось: «Я уверен, что мой народ сам воспротивится миру на условиях, равно противных справедливости и чести имени французского». Здесь Людовик в первый раз обратился к народу и встретил в этом разоренном и голодном народе самое живое сочувствие, дававшее возможность поддержать честь французского имени.

Особенно оскорбительны были своею бессмысленностию требования союзников, чтоб он, Людовик, приносивший такие жертвы для мира, должен был продолжать войну для изгнания своего внука из Испании, и война была необходима, потому что Филипп чувствовал себя крепким в Испании благодаря расположению народного большинства и, конечно, под диктовку энергической жены и энергической гувернантки писал деду: «Бог возложил на меня испанскую корону, и я буду сохранять ее, пока одна капля крови останется в моих жилах». Поэтому Людовик имел право говорить: «Лучше же мне вести войну с своими неприятелями, чем с своими детьми».

Но для спасения Франции нужно было продолжить ее разорение. В армии было достаточно людей, потому что крестьянин и горожанин, спасаясь от голода, шли в солдаты, но зато кроме людей ничего уже больше не было в армии — ни хлеба, ни оружия. Французский солдат продавал ружье, чтоб не умереть с голоду; а у союзников всего было в изобилии; таким образом, голодные должны были воевать против сытых, сытые наступали, голодные защищались, и защищались хорошо, потому что Марльборо и Евгений купили победу при Мальплакэ потерею более чем 20 000 народа. Но все же союзники победили, и Людовик решился опять просить мира, соглашался на все, лишь бы только не заставляли его еще воевать, и воевать со внуком. В ответ союзники потребовали, чтоб Людовик взялся один выгнать внука из Испании.

Война продолжалась. В 1710 году Марльборо и Евгений опять сделали несколько приобретений во французской Фландрии. Людовик XIV потребовал десятую часть дохода со всех принадлежащих к податным и неподатным сословиям; но вследствие истощения страны и недобросовестности в платеже казна получила не более 24 миллионов. Средства к кампании