«Пришел также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.

На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен» (Ин. 19: 39–41).

Согласно Матфею, гроб принадлежал Иосифу Аримафейскому. Тело Христа он «и положил в новом своем гробе, который высек он в скале» (Мф. 27: 60). Вероятно, что и сад являлся владением Иосифа.

Вырубленный в скале гроб, предназначенный для одного человека, состоял из небольшого покоя, связанного с внешним миром очень низкой дверью. Внутри же этого помещения находилось место для тела в виде выступа или ниши, высеченной в стене и увенчанной аркой. На этом выступе и укладывали покойника.

Как и требовалось по иудейскому обычаю, участники погребения Спасителя омыли Его тело, умастили миром, в несколько рядов обернули в тонкое полотно и уложили на скамью в нише гроба. Затем к двери привалили большой камень и удалились. Солнце уже опустилось за горизонт. Наступила пасхальная суббота.

В свою очередь первосвященники, узнав, что Иисус похоронен в саду у Голгофы, а не в общей яме, весьма обеспокоились, поскольку у них появились опасения, что последователи Мессии начнут устраивать к Его гробу паломничества или же похитят тело, и затем заявят, что Он остался жив.

И тогда «собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще, будучи в живых, сказал: “после трех дней воскресну”. Итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: “воскрес из мертвых”; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать» (Мф. 27: 62–66).

На следующий день, «по прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти – помазать Его.

И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца, и говорят между собою: кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянувши, видят, что камень отвален; а он был весьма велик.

И вошедши во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: не ужасайтесь. Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк. 16: 1–8).

Одна лишь Мария Магдалина поспешила к Петру и Иоанну, которые, едва услышав поразительную новость, бросились к гробу. «Но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый, и наклонившись, увидел лежащие пелены; но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит в гроб, и видит одни пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда пришел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал» (Ин. 20: 4: 8).

Таким образом, по Марку, первыми засвидетельствовали величайшее событие мировой истории – Воскресение Спасителя – жены-мироносицы. А это и впрямь событие планетарного масштаба, поскольку не будь Воскресения Христова, не было бы и Его вероучения. «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша», – пишет апостол Павел в своем Первом послании к коринфянам.

Помимо истории Воскресения Христа, рассказанной в Евангелиях, имеется немало и других свидетельств этого величайшего события, изложенных в теологической литературе. Всего же в течение сорока дней, прошедших между Распятием и Вознесением, Иисус девять раз являлся видимым образом перед людьми – и мог даже быть осязаем руками.

Самое древнее из этих свидетельств принадлежит апостолу Павлу: «Я первоначально преподал вам…, что Христос умер…, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день…, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор. 15: 3–8).

В целом же, как пишет Д. Штраус в книге «Жизнь Иисуса», «необходимо признать лишь то, что сами ученики Иисуса твердо верили в его воскресение, и этого вполне достаточно для объяснения их дальнейших выступлений и действий; на чем именно утверждалась эта вера, в чем состоит фактический момент воскресения Иисуса – вопрос открытый, на него исследователь может ответить как ему угодно, нисколько этим не затрудняя объяснения происхождения христианства».

Конечно, настроенные скептически историки, писатели и в целом противники христианства в Воскресение Христа не верят. И, чтобы аргументировать свое неверие, выдвигают различного рода гипотезы, с помощью которых пытаются объяснить Воскресение Спасителя каким-то иным, но только без вмешательства Бога-Отца, путем…

Самую первую версию подобного рода выдвинули сами первосвященники. Они пустили слух, что ночью, когда стражники уснули, ученики Христа похитили Его Тело, а затем объявили, что Он воскрес. Стражи, войдя в город, «объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между Иудеями до сего дня» (Мф. 28: 11–15). Конечно, такого случиться не могло, поскольку ссылкой на то, что они уснули, римские стражники, согласно воинскому уставу, обрекли бы себя на смертную казнь.

«Но как поверить, что на таком “маленьком плутовстве” или огромном “всемирно-историческом фокусе-мошенничестве” могла быть основана такая правдивая и пламенная вера, как у первой общины; что на таком гнилом основании могло быть воздвигнуто такое непоколебимое здание, как Церковь? – задается вопросом Д. Мережковский. – Что за странный способ пробуждать веру неверием, обманывать себя и других, указывая на возможность и легкость обмана! – продолжает он. – Все это необъяснимо, если не предположить, что тут действительно что-то было, чего мы не знаем».

В подтверждение слов Д. Мережковского следует также упомянуть один психологический нюанс, на который обращает внимание А. Мень в книге «Сын Человеческий». «Если апостолы участвовали в подлоге, – пишет автор, – или знали о нем, откуда взялись бы у них сила духа и смелость отстаивать сознательный обман даже перед лицом смерти? За проповедь Воскресшего был распят Петр, обезглавлен Иаков Зеведеев, побит камнями Иаков Праведный; за нее многие другие апостолы выдержали бичевание, тюрьмы, преследования властей Рима и Иудеи и пожертвовали жизнью»…

Следующая гипотеза, появившаяся в XIX веке, опирается на физиологические особенности человеческого организма. В ее основе лежит тот факт, что обреченные на столь ужасную смерть, как распятие, иногда, прежде чем отойти в мир иной, страдали на кресте и сутки, и двое. Но совсем по-иному обстояло дело с Иисусом Христом.