Он повернул ее лицом к себе и поднес ее руку к своим губам. Ощущение его поцелуя было слишком коротким, но восхитительно теплым. Ее тело пульсировало беспорядочными ощущениями.

– З-зачем ты это сделал? – она вздохнула.

– Напоминание о том, что все может измениться, – сказал он.

И на этом было все. Сейчас это было все.

Они пошли по тропинке обратно во дворец с хрупким будущим в руках.

Девушка услышала, как рыбаки шепчутся о ней. Она проводила дни, забившись в угол лодки, прислушиваясь к плеску волн и неуверенному бормотанию загорелых мужчин. Она потерла то место на руке, где когда-то красовался жемчужный браслет, которым она заплатила за проезд.

Иногда девушка помнила свое имя. А иногда ей хотелось его забыть.

Она отдала им свои жемчужные серьги в обмен на лодку. Когда они опустили ее в море на приличное расстояние от места назначения – ближе они не подплывут, даже ценой собственной жизни, – мужчины назвали ее дурой, когда она отчалила.

Руки девушки теперь всегда болели, а мысли были далеко. Только половина сердца билась в ее теле.

Они забрали у меня кое-что ценное. Она едва могла вспомнить, кто такие «они», но она ненавидела их.

Хотя она могла забыть свое собственное имя, но никогда не отказывалась от своего предназначения.

Поэтому она поплыла к берегу – выбеленному солнцем участку, который становилося все больше и больше, когда она подплывала. Над головой кричали чайки, словно звали ее обратно с края пропасти.

Но у нее были ее кинжал и ее предназначение.

К тому времени, как она добралась до земли, солнце уже достигло своей вершины в лазурном небе. Взмокшая от пота, она, пошатываясь, вышла на берег и посмотрела вверх по извилистой тропинке на вершину скалистого мыса. Ветер шептал на берегу. Здесь не было никаких признаков жизни. Ни птицы, ни зверя, ни человеческого голоса. Там было только море и пустое небо.

Девушка поднялась по тропинке, потому что больше не могла летать.

Она подошла к вершине утеса, ее обутые в сандалии ноги побелели от известняковой пыли. Проведя рукой по глазам, она обнаружила, что все вокруг заполнено статуями.

Белые меловые лица. Дико жестикулирующие позы, согнутые и вытянутые спины, высоко поднятые руки. Какой-то бедняга-ублюдок замерз, стоя на одной ноге. Пыль шептала среди этих пойманных в ловушку душ.

Существа, приостановленные во времени. Если она прислушается, то сможет услышать гул их магии.

Дом хаоса. Она стояла среди них, этих пленников упорядоченного стазиса.

Однажды рыжеволосая девушка сказала, что кровь благородного сердца может разрушить такое заклинание.

Ее правая рука провела по позолоченной рукояти кинжала, единственного роскошного предмета, который она сохранила. Она пришла в эту страну пилигримом в грубой одежде и сандалиях. У нее ничего не было. Она была никем.

Ветер распустил прядь ее светлых волос, закружив их за спиной, словно хвост воздушного змея.

Ее руки онемели, когда она схватилась за кинжал. Страх пронзил ее, но раньше она уже испытала гораздо бо́льшую агонию.

Даже если проклятие не разрушится, лучше не продолжать в том же духе.

И если оно разрушится…

Если это произойдет, то слабые будут отбракованы, а сильные выживут. Выживут, чтобы бороться с войной, чтобы снова подавить хаос и поднять порядок. Империю нужно было проверить, вот и все. Империя теперь управлялась этим «Четырехглавым драконом» Саркони. Мерзость.

Если она должна стать разрушительницей всего, что ей дорого, чтобы спасти империю, она это сделает.

Ее тело задрожало, когда она вытащила клинок.

Когда сталкиваешься со слабостью…

Она закрыла глаза и едва ли почувствовала, как в нее вошел нож. Она только хмыкнула, когда он прошел под ребрами.

…вырежи ей сердце.

Девушка рухнула на землю, ее кровь впиталась в землю.

Когда она упала, то поняла, что смерть была не такой, какой она себе ее представляла: черная глубина, которая накрыла ее, словно прилив. Она была раскаленно-белой. От яркого солнечного света ее закрытые веки покраснели, и она смогла разглядеть вены.

Она едва услышала, как они начали двигаться вокруг нее. Едва слышен был хруст их шагов. Ее глаза распахнулись, когда кто-то встал над ней, заслоняя солнце. Девушка посмотрела на чье-то темное лицо.

– Еще не мертва? – прошептал человек.

– Нет, – прохрипела она. – Еще… нет.

Гиперия из Вольска расплылась в кровавой улыбке.

Спасибо моему редактору Челси Эберли. Когда книга была окончена, осознание конца чуть не убило нас, но это было путешествие, которое я проделала бы еще сотни раз. Наше плодотворное творческое партнерство сделало меня намного лучшим писателем и более приятным человеком. Хорошая сделка «два по цене одного».

Спасибо моему агенту Бруксу Шерману. Ни у кого другого нет такого доброго сердца и такого острого ума. Черное, как смоль, чувство юмора тоже на высшем уровне. Спасибо вам за стратегии, за упорный труд, за честность, за то, что вы позволяете мне болтать и вести себя так, как будто то, что я говорю, имеет смысл. Я у тебя в долгу.

Спасибо всем сотрудникам «Janklow & Nesbit» и «Random House» за вашу невероятную работу. Спасибо Кейси Мозес за потрясающий дизайн обложки, Кену Кроссленду, Шамиции Алли и Барбаре Баковски. Спасибо Венди Гу.

Трейси Чи, Тара Сэм и Эмили Скрутски: Мстители, возможно, и распались, но Тор + Тони + Кэп + Халк никогда не умрут. Спасибо вам за все хорошее и радостное, что вы добавляете в мою жизнь. Этого очень много. Даже больше чем 3000.

Алиссе Колмэн за то, что помогла мне подправить этот роман, за то, что кормила меня, и за дружбу. То, что ты живешь в десяти минутах от меня, – одно из самых больших благословений в моей жизни.

Алексе Донн за смех, бесплатные фильмы, хорошее вино и отличную беседу.

Гретчен Шрайбер, прекрасной подруге, хранительнице всех книг и знающей обо всем за кулисами.

Эрике Льюис за то, что ты была скалой, заставляла меня смеяться и учила меня тому, как, черт возьми, работает карта.

Брэнди Кунис, моему свету и капризу темных мест.

Алиссе Вонг, чье простое существование озаряет мой день.

Джеку Салливану за помощь со сценами боя и вообще знающему абсолютно все.