– Она Вам еще пригодится.

Писк упрямо продолжался и все больше нагнетал обволакивающий страх на Томаса, и он стал бегать по помещению, пытаясь за что-нибудь спрятаться.

– Вот! – Калица достал из стола небольшой прозрачный шар синего цвета, в котором просвечивались сложные мерцающие красным светом механизмы. – Прислоняете сюда палец и…

Следом за коротким пронзительным свистом на всю ширину комнаты Королевского совета образовался яркий экран из зимнего сада Эйзенберга. С него смотрел озадаченный Альберт, а за его спиной стояли его сын, Ньюртон, Джавер и полуголая, по случаю приезда высокого гостя, Свежая Роза, хрупкое детское тело которой прикрывали лишь редкие алые тряпочки на тонких веревочках. Ошарашенный Томас спрятался за своим широким креслом, хотя на этот раз ему было уже не так страшно перед этим чуждым его пониманию явлением.

– Представьте, что это такое зеркало, – шептал учтивый Калица, пытаясь спасти от верного позора своего нового короля, – но вместо отражения видно не себя, а…

– Альберта? – шепнул ему в ответ Томас.

– Хм… Ну, сейчас да, но я его там первый раз вижу.

– Содержательная у вас там беседа, – прервал их сам Альберт. – А ты, Питер, смотрю, с ним заодно? Удивил… Всегда считал тебя другом.

– Что вам надо?! – выкрикнул набравшийся храбрости дерзкий Томас Первый, выглядывающий из-за спинки своего кресла, и тут же снова за нее спрятался.

– Мне? Ты спрашиваешь, что мне надо? Ты даже себе представить не можешь, какую катастрофу учинил!

– Я просто остановил весь этот бред.

– Ты вообще не понимаешь, о чем говоришь!

– Уберите это, Питер.

– Конечно, – Калица подошел к синему шару.

– Стой! Томас, я действительно не мог все тебе сразу рассказать, – все сильнее злился Альберт. – Но после того, что ты сделал, у тебя уже нет пути назад. Такое я не прощу.

– Уберите это, – еще жестче приказал Томас канцлеру.

– Ты еще ни разу не видел войны. Это все лишь было детской игрой. Но скоро ты поймешь, что такое настоящая боль и жестокость. Тебе конец! И только притронься пальцем к Элиза…

Раздался звонкий щелчок и в круглой комнате резко потемнело. Магический экран исчез и дрожащие волосы на напряженном теле короля-рыцаря, редкого храбреца и отчаянного героя войн, постепенно улеглись на место.

* * *

Время быстро шло и уже через две недели после судьбоносной коронации, вновь почувствовавший вкус к жизни Томас ощущал себя как дома в своем замке, превосходящем его личные потребности в сотни раз. Вместе с Марией они решили, что не будут пользоваться королевской опочивальней, пока там полностью не поменяют всю мебель и обустройство. На время чрезвычайной ситуации они просто поселились в одной из лучших гостевых секций, которая все равно была непривычно большая в сравнении с их маленьким и ободранным, но зато уютным домиком.

Счастливая королева Мария полностью преобразилась за такой короткий промежуток времени и, наконец, перестала одеваться в свои простые платья в цветочек, отдавая предпочтение каждый раз новым нарядам самых лучших фасонов и покроев. Совершенно неожиданно она вдруг из больной заключенной стремительно преобразилась во всемогущую первую леди Парфагона, которой не имела возможности стать при нормальном стечении обстоятельств. Считая это справедливой наградой за все, что она пережила с любимым Томасом, деятельная Мария с первого дня чувствовала себя полноправной хозяйкой замка и всего города. Она без спросу легко вмешивалась во все нужные и не нужные вопросы, вне зависимости от того, как хорошо в них разбиралась. Она пыталась заниматься всеми самыми важными делами в этот сложный период, но почему-то никак не могла столкнуться интересами с самим Томасом или Капицей. Ей долгое время казалось, что они только создают видимость работы, в отличие от нее, организующей прекрасное цветочное оформление парков и планирующей самый громкий Королевский бал в истории столицы.

Ожидаемо новое положение друга привело в восторг всегда жаждущего приключений и перемен Алена. За помощь в молниеносном свержении старой власти ему все же дали звание трибуна, а на правах лучшего друга короля он имел круглосуточный доступ почти ко всем помещениям замка. Фактически, радующийся жизни Ален жил в нем в полное удовольствие. Причем ночевал он в пустующей опочивальне сбежавшего Альберта, нисколько не брезгуя личными вещами ее бывшего хозяина. Там же в замке в чистой и ухоженной королевской конюшне было огорожено улучшенное место для довольного Билла, которому разрешили сохранить свою мутацию за его уникальные заслуги. После тех провокационных листовок он стал знаменитостью, что придавало ему все больше уверенности в том, что на колбасу его уже никогда не отправят, хотя благодарить за это всех подряд он, конечно, не переставал.

Сам же залитый весенним солнцем город, находившийся в праздничной эйфории от произошедших событий, был вскоре неприятно шокирован отчаянными действиями нового короля. Решительный Томас, понимая, что не в состоянии защитить растянутые границы уязвимого королевства, принял тяжкое решение временно эвакуировать всех жителей подконтрольных территорий внутрь Стены. Многие века образованные столичные жители и примитивные селяне жили своими собственными мирами и интересами. Они кардинально отличались как интеллектом, так и внешним видом. Теперь же они должны были неведомым образом уживаться и тесниться вместе.

Такое сложное решение было настоящим шоком не только для парфагонцев, но и самих селян, а также для населения провинциальных городов. Решение оставить дома в самый разгар весны стало тяжелейшим ударом по измученным крестьянским хозяйствам и всей пошатнувшейся экономике королевства. Многие такой смелый шаг не одобрили, но мужественный Томас был непреклонен. Он был уверен, что спас жизни тех самых несчастных людей, которые его теперь же и проклинали. Ему нужен был результат, и он не волновался о том, что о нем могли подумать. Уж он-то теперь отлично знал, как можно ничего не понимать, даже находясь на самом верху социальной лестницы, не говоря о простых жителях, поэтому не держал на них зла.

В итоге в некогда всеми желанную столицу, ворота которой впервые смело открылись для всех без исключения, хлынули сотни перегруженных продуктовых обозов и тысячи потрясенных сельских жителей, которым пришлось делить жилье с поразительными парфагонцами, почти не имевшими никаких забот всего год назад. Среди прибывших был и постаревший кузнец Макс Ланк, которому вместе с женой нашлось место в одной из роскошных гостевых комнат замка самого короля. Оказавшиеся под огнем критики Томас и Калица всех беспрерывно успокаивали и говорили, что этот шумный хаос продлится совсем недолго, хотя сами только надеялись на это и ничего не могли знать достоверно. Так или иначе, население города в считанные дни увеличилось более чем в два раза, а запаса продуктов должно было хватить лишь на пару месяцев.

Всех прибывших взрослых и не слишком пожилых мужчин сразу же привлекали на короткие курсы жизненно необходимых при осаде профессий и военных навыков. Самых крепких и ловких обучали стрельбе из арбалета, а также работе с холодным оружием и метательными машинами Города заката. Остальные должны были помогать несчастному городу не сгореть от зажигательных стрел и оперативно восстанавливать Стену.